В поисках солнца
Шрифт:
— И каким же это образом? — кисло вопросил Райтэн, которому, чем дальше, тем безнадёжнее казалось дело.
Друзья задумались.
— В идеале, — отметил Дерек, — развод должен стать идеей Михара.
— Можно попробовать лишить Тогнара той ценности, коей он в его глазах обладает, — развил мысль Илмарт.
— И в чём эта ценность, кроме как в имени? — вопросила Олив.
Райтэн аж закашлялся.
— Олив! — с укором повернулся на столе Дерек.
Та возвела глаза к потолку и вполне отчётливо пробормотала:
— Боже мой, какие мы нежные! — затем скривилась
От этих пассажей Райтэн раскашлялся и раскраснелся ещё больше. Он не привык слышать комплиментов, и теперь был бесконечно смущён.
Смерив его недовольным взглядом, Олив, столь же непривычная к тому, чтобы говорить кому-то комплименты, сухо отметила:
— И это только начала списка, дорогой. Так что давай оставим обсуждение твоих бесспорных достоинств и признаем: Михару нужно только имя.
— Ну и в чём тогда проблема? — невозмутимо подхватил мысль Илмарт. — Лишаем его имени, демонстративно ссорим с семьёй, высказываем официальное заявление со стороны Рийаров, что они не планируют поддерживать блудного родственника, — и до свиданья!
Дерек согласно кивал на каждом предложении.
Райтэн явно не был доволен списком прозвучавших предложений, но промолчал.
— Как вариант, — спустя минуту отметила Олив, — развод может продавить сама Руби.
— Как вариант, — согласно кивнул Дерек, мгновенно ухватив мысль.
— С чего бы? — сухо выразил сомнения Райтэн, всё ещё недовольный вариантом с публичным отречением от семьи.
Ответил ему Илмарт.
— Руби тоже человек, — логично отметил он. — Едва ли её привлекает перспектива прожить жизнь бок о боком с людьми, которые её презирают и ненавидят.
— А мне эта идея больше нравится! — неожиданно отметил Дерек, ероша себе волосы. — Мы с вами, господа, не очень-то хороши в интригах и притворстве, и можем запороть даже такое простое дело, как ссора с семьёй. А для того, чтобы показать Руби, что её ждёт, нам как раз достаточно просто перестать сдерживаться.
Райтэн усмехнулся. Илмарт и Олив переглянулись с весьма хищным выражением на лицах.
Ещё немного подумав, Дерек пришёл к мысли, что можно было бы и вообще поговорить с господином Михаром — он ведь не глупый же человек. Просто прямо объяснить ему, что ни Тогнары, ни Рийары в его игры играть не будут, что Райтэн, если давление на него будет продолжаться, попросту эмигрирует куда подальше, разорвав брак, что, в конце концов, опасно и безрассудно оставлять дочь и внуков в руках человека, который тебя ненавидит… если уж начистоту, господин Михар рано или поздно отойдёт в мир иной — даже безо всякой помощи — и кто тогда защитит Руби от мести?
В общем, как на взгляд Дерека, так недобровольность участия Райтэна во всей этой интриге уже сводила на нет любые её плюсы, так что господин Михар, как человек умный, должен был бы это понять.
— А я, пожалуй, мог бы просто с ним
На него уставились три недовольных укоризненных взгляда.
— С кем поговорить? — подозрительно переспросил Райтэн, зная ответ, но надеясь, что услышит нечто более разумное.
— С Михаром, — разочаровал его Дерек.
— Ты. Хочешь. Просто. Поговорить. С Михаром. — Медленно и грозно повторил Райтэн, вставая и опираясь обеими руками на столешницу.
Дерек повёл плечами, потом отметил:
— Ну, кажется, на него неплохо действует вот это вот всё…
Он солнечно улыбнулся, полохматил себе волосы и изобразил тот самый придурковатый, но обаятельный вид «вот этого вот всего».
Райтэн, кажется, слегка зарычал, осознав, что друг собирается бросаться на штыки, полагаясь лишь на свои харизматичные ужимки.
Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов — видимо, чтобы не обрушить на Дерека громы и молнии, — Райтэн сдержанно, но весьма холодно ответил:
— Только через мой труп. Больше никаких твоих ньонских ужимок с опасными типами, Дер. — И серьёзно добавил: — Лучше я сам тебя придушу.
Дерек скривился.
Илмарт, который давно интересовался природой этих самых ужимок, задумался, почему Райтэн назвал их ньонскими. Учитывая, что в их совместной работе над картами Дерек, действительно, проявлял завидную осведомлённость касательно всего, что касалось Ньона, Илмарт вынес рабочее предположение, что Дерек раньше был анжельским разведчиком в Ньоне и использовал свою манеру для прикрытия и добычи сведений.
Олив тоже заинтересовалась, что там за ньонские ужимки, да ещё перед опасными типами. Природа демонстративной безобидности поведения Дерека тоже весьма её занимала, а проговорка Райтэна про Ньон заставила её вспомнить, что у Дерека, и в самом деле, кажется, имеется какая-то мутная история, связанная с Ньоном. Она припомнила, что Райтэн несколько разволновался, когда в их далёком путешествии всплыл факт знакомства Дерека с владыкой Ньона — а тот, безусловно, подходил под определение «опасный тип» и в целом объяснял, где Дерек мог подхватить свою манию демонстративной безобидности. Вот только что ему понадобилось в Ньоне и как он там умудрился пересечься ажно с самим грозным повелителем — вызывало многочисленные вопросы. Олив пока решила просто отложить полученную информацию в голове и вернуться к вопросу позже, если появятся новые интересные сведения.
— Вот чего ты завёлся на ровном месте! — меж тем, обиженно парировал Дерек, который полагал, что это весьма удачно, что его «ньонские ужимки» могут помочь и в новой игре.
Райтэн нахмурился и тяжело сел на место, меряя друга взглядом весьма мрачным.
— Руби, — неожиданно объяснила Олив и, поймав два непонимающих взгляда и один признательный, расшифровала эту мысль: — У неё тоже в основе лежит примерно твоя манера, Дер, — демонстрация безобидной и обаятельной части личности.
Дерек растерянно заморгал и бросил на Райтэна взгляд совершенно беспомощный. Тот повёл плечами, подтверждая, что Олив высказал его мысль совершенно верно.