В поисках солнца
Шрифт:
Илмарт был ещё занят вторым, а Райтэн, конечно, попытался как-то ударить, но нож его лишь скользнул по чахлой линялой шерсти, царапнув шкуру.
Волк прыгнул.
Оглушённая падением Руби даже не успела осознать опасность — но волк её не достиг.
Потому что на траектории своего прыжка он столкнулся со спрыгнувшей с дерева Олив.
Возможно, потом, позже, Олив объяснила бы свой поступок тем, что загрызенная волками дочка господина Михара — провал, который мог бы стоить жизни им всем. Но правда заключалась в том, что Олив, как и Райтэн, в таких ситуациях
Она не могла оставаться в безопасности на ветке, когда внизу растерянная девчонка вот-вот станет жертвой волка — и неважно, сколько презрения она испытывает к этой девчонке.
Олив прыгнула, не раздумывая, в прыжке выхватывая нож и из-за этого не успевая правильно сгруппироваться; почти у земли она столкнулась с волком.
Тот целился в упавшую Руби, поэтому летел по низкой траектории; сшибив своим весом Олив, он опрокинул её на спину; Олив вскрикнула — кажется, это сломало ей руку — к счастью, левую, а не правую, с ножом. Оглушённая падением на спину и болью, не в силах что-то разглядеть и понять, Олив на чистом упрямстве с силой воткнула нож в сердце навалившегося на неё зверя в тот момент, когда пасть его почти сомкнулась у неё на шее.
Сорвавшиеся клыки прошлись острой глубокой бороздой по её лицу; резкая вспышка мучительной боли — и погребённая под тушей обмякнувшего волка Олив потеряла сознание.
За те несколько секунд, что происходила схватка, Илмарт успел перерезать горло второму волку и обернуться в поисках третьего. В горячке боя, на неистово мечущемся в нём адреналине, он не сразу понял, что произошло; подскочив к третьему волку, Илмарт перерезал глотку и ему — и только тут обнаружил, что волк уже мёртв, и что под ним неподвижно лежит женщина.
С то ли рыком, то ли криком, в котором звучали боль и отчаяние, Илмарт могучим движением спихнул тушу волка в сторону.
Лицо Олив было всё залито кровью; рваные раны испещряли левую его сторону; кровь из них стекала и по шее, а дальше выглядывавшая из-под куртки белая рубашка тоже была вся бурой — то ли от крови волка, то ли от удара его лапами.
Из головы Илмарта вымело все мысли; опустившись на колени, он прижал пальцы к её сонной артерии, но не сразу смог уловить, есть ли пульс — так сбивало его собственное буйно бьющееся сердце, ещё не успокоившееся после боя.
С чудовищным напряжением воли изгнав из своих мыслей панику, он сделал несколько глубоких вздохов и сосредоточился. Ему в тот момент казалось, что весь он сжался до нескольких сантиметров кожи на своих пальцах, прижимавшихся сейчас к шее Олив.
Полностью вжившись в эти сантиметры, он, наконец, уловил слабый пульс.
— Жива. — Хрипло выговорил он, чувствуя, что вокруг него есть люди, но не видя их, поскольку в глазах у него было красно от её крови, и он ничего другого, казалось, не видел. — Раны. Перелом. Глаз. — Отрывисто перечислил он то, что успел заметить.
Рядом с ним, по другую сторону от Олив, опустился на колени Дерек. Вглядевшись в характер повреждений, он
Он знал, как помочь людям при переломе. Он знал, как помочь людям, получившим рваные ранения в ходе столкновения с дикими зверями. Он знал, как помочь людям, лишившимся глаза — понять сейчас, насколько фатально повредили клыки её левый глаз, было невозможно, поэтому Дерек исходил из худшего варианта. И он знал, конечно, как помочь людям, потерявшим сознание от боли и кровопотери.
Проблема была в том, что он не знал, катастрофически не знал, как помочь тем, с кем всё это случилось одновременно — потому что те инструкции, которые мысленно выстраивались у него в голове, противоречили друг другу, и он не знал, каким инструкциям следует отдать приоритет и какие из них нужно выполнять первыми.
Дерек не был врачом и никогда не попадал в столь сложные ситуации, как нынешняя.
К тому же, он полагал, что время поджимает, и Олив может умереть от кровопотери до того, как они доставят её к врачу. Её нужно перевязать, конечно, как-то остановить кровь — но как всё это сделать, не повредив ещё больше руку? И тем более неясно, как быть с глазом — а если его ещё можно спасти? Нужно ли его промыть водой, или, наоборот, этого ни в коем случае делать нельзя? Дерек никогда не сталкивался с ранами, затрагивающими глаза, и теперь совершенно растерялся.
«Как нужен врач!» — с тоской подумал он и…
Вспомнил.
Что где-то на дереве дрожит Тэнь, которая, вообще-то, училась сперва вроде как на врача.
— Тэнь! — решительно позвал он, вставая.
Та послушно слезла с клёна. Лицо её перекосило от ужаса, по щекам текли слёзы, она дрожала — в общем, никак не была похожа на человека, который может оказать первую помощь пострадавшей.
Дерек оглянулся на Илмарта в поисках поддержки — но тот так и стоял на коленях у Олив, кажется, не способный прямо сейчас действовать здраво.
Прикинув расклад, Дерек сделал два быстрых шага к Тэнь, взял её за руки, заглянул в глаза и тихо, проникновенно сказал:
— Если не ты — то никто.
Её взгляд наполнился ужасом; она была уверена, что не способна справиться.
— Ей нужно оказать помощь, — мягко втолковывал Дерек. — А я даже не знаю, можно ли переворачивать её на живот, или этого категорически нельзя делать, или, напротив, именно это и нужно сделать в первую очередь.
— Перевязать раны. — Бескровными помертвевшими губами сказала Тэнь. — Зафиксировать руку. Посадить.
— Ил! — решительно обернулся Дерек. — Слышал? Начать с перевязки!
Вздрогнув от этого оклика, Илмарт заторможено кивнул, скинул куртку и принялся стягивать с себя рубашку — чтобы разорвать её на тряпки. Холода он не чувствовал.
Бледная Тэнь подошла к нему и приступила к осмотру Олив. Ей было мучительно страшно, у неё дрожали руки, а в голове билась лишь одна мысль: «Только бы не сделать хуже!» — но всё же она постаралась овладеть собой и вспомнить далёкие лекции своих первых курсов и короткий период практики в кармидерской больнице.