В поисках убийцы
Шрифт:
Хрюмин почти сразу открыл глаза, огляделся, словно что-то вспомнил, затем, надев пенсне, встал и сказал:
— Ну что, интересный опыт?
— Ничего себе, — ответил ему военный юрист. — Вы спали как сурок.
— Только-то? — усмехаясь, сказал Хрюмин и перешел через зал.
Все смотрели на товарища прокурора, а потом на Чемизова с недоумением и легкой усмешкой. Чемизов отошел к хозяйке и опустился подле нее.
Вдруг Хрюмин встал. Все его лицо, вея фигура преобразились. Он тихо пошел к Дьяковой, сидевшей у рояля, нежно сказал
— Прощай, голубка! Я пойду позаймусь, а ты ляг.
Он тихо поцеловал Дьякову в лоб и опять отошел на свое место, словно играл свою роль на сцене.
Гости замерли. Хозяйка ухватилась за руку Чемизова и проговорила:
— Мне страшно!
Чемизов подал знак Дьяковой, и она, перейдя от рояля к дивану, прилегла на него, кокетливо расправив? юбку.
Прошло несколько мгновений. Хрюмин снова перешел зал. Теперь и походка, и движения его были совершенно иные, чем до тех пор. Он взял со стола нож и стал осторожно красться к Дьяковой.
Евгения Павловна впилась в руку Чемизова; Дьякова приподнялась, и лицо ее выразило ужас. Ужас охватил и всех присутствующих — на их глазах совершалось убийство.
Забавный, фатоватый Хрюмин был теперь страшен. Он снова приблизился к Дьяковой и поднял нож.
— Ай! — раздался ее истерический возглас, и она, сразу сев на диван, забилась в угол.
— Ай-ай! — раздались возгласы.
Хрюмин выронил нож и снова очнулся.
— Что с вами? — спросил он у Дьяковой.
— Ай! — закричала она и, оттолкнув его, бросилась от дивана.
Хрюмин совершенно растерялся, и его лицо стало так забавно, что впечатление пережитого страха у всех исчезло и раздался дружный смех.
— Что такое? Я ничего не понимаю, — растерянно сказал Хрюмин.
— Ничего, дружище! — со смехом воскликнул капитан. — Ты сейчас объяснялся в любви Елене Семеновне и до смерти напугал ее… Ха-ха-ха!
— Господа, ужинать, — закричал Горянин, — дамы ведут кавалеров.
— Вы — ужасный человек, — тихо сказала Дьякова Чемизову, ведя его в столовую.
— Ужаса не существует, — ответил он, — ужас — это неведение. Узнайте — и нет ужаса.
— Я хочу вас узнать, — прошептала она.
Гости садились за стол. Горянин суетился подле них, пока все не уселись, а затем стал удивлять всех закусками, гастрономическими блюдами и винами.
— Однако что это было за представление? — спросил прокурор за ужином.
— Убийство по внушению, — ответил Чемизов. — Вообразите, я решил убить эту женщину и убиваю ее рукой ее мужа. Вот и все. Найдите убийцу!
— Ужасно, — прошептала Дьякова.
— Да-с, найдите, — вдруг загудел с конца стола голос генерала Чупрынина. — Третьего дня, ваше превосходительство, Милорд мне на кухню женскую руку принес. Да-с!
— Ах, это вам? — раздался возглас.
— Мне, — отозвался генерал и продолжал: — И потом читаю — ногу нашли, а там — голову. А? Найдите убийц!
— Эти будут найдены, — уверенно отозвался прокурор.
— Замечательное явление, — подхватил военный
— Опять преступление? — воскликнула Дьякова. — Говорите, Бога ради, о другом.
— За здоровье двадцать лет проживших в супружеском согласии, — шутливо крикнул Горянин, поднимая бокал.
Гости охотно поддержали тост и поспешили к виновникам торжества с бокалами и поздравлениями. Настроение повысилось, и вечер пошел своим чередом. После хорошего ужина в тоне беседы всего общества чувствовалась какая-то особенно дружественная нотка, словно все друг с другом сблизились.
Жизнь ведет людей каждого своей колеей, но судьба незримо перепутывает следы, сбивает дороги и ткет свой узор из тысячей жизней, переплетая их, как искусная ткачиха на своем станке. Не раз случается, что чуждые друг другу люди, не знавшие до того один другого, внезапно начинают влиять на счастье и несчастье другого: вдруг в тихую жизнь одних ураганом врывается жизнь какого-то нового индивида, ранее чужого, и происходит катастрофа. В мире всегда так. Никто не знает, зачем что-либо случится, куда влечет судьба, откуда является какое-либо влияние и для чего свершается то или иное событие. То, что люди зовут случаем, чаще бывает неизбежным и роковым.
Чемизов проводил Дьякову и поехал к себе домой; генерал Чупрынин доиграл девятый робер и отправился домой со своей генеральшей. Хрюмин и прокурор тоже вернулись в свои квартиры. Горянины проводили последних гостей и стали устраивать себе спальню в кабинете, так как их обычная спальня, превращенная в карточную, носила следы пребывания многих гостей. А судьба плела свой узор и вплетала нити жизни в клетки своей канвы.
IV
ПОИСКИ НАУДАЧУ
Генерал Чупрынин с женой всем рассказывали про вчерашнюю находку их Милорда. Прокурор, бывший на вечере у Горянина, лично заинтересовался этим делом, и в течение недели во всех слоях общества только и говорили что о таинственных кровавых находках, а в газетах репортеры наживали денежки, спеша производить во всех статьях не только сообщения из полиции, но даже собственные соображения на тему: "Таинственное преступление".
Суд передал это дело следователю по особо важным делам, а градоначальник на обычном докладе начальника сыскной полиции сказал ему:
— Особенно прошу обратить внимание на это преступление. Оно наделало много шума, да и вообще в столице не может быть не раскрыто такое страшное дело.
— Употреблю все старание, ваше превосходительство, — ответил начальник сыскной полиции и, вернувшись с доклада, сказал своему помощнику: — Во что бы то ни стало, Август Семенович, это дело надо распутать. Нашумело оно, и мы должны отыскать преступников.
— Употреблю все старание, ваше превосходительство, — ответил помощник.
— Что нашел доктор?