В поисках Золотого тельца
Шрифт:
Отец, видя в табеле единственную тройку, недовольно хмурился и тем самым приводил сына в полуобморочное состояние.
Однажды по рисованию дали домашнее задание: нарисовать животное. Мама Амирана, будучи в курсе художественных способностей сына, сама лично нарисовала кота. Благодарный и счастливый сынок взял рисунок и отправился в школу. Вернулся в слезах.
– Что случилось? – спросила мама.
– Опять тройка, - ответил сквозь рыдания Амиран.
– Ну, и чего так убиваться? – улыбнулась мама. – Ну не Ван Гоги мы с тобой.
Но
Как-то раз Амиран собрался в кино. Отец попросил его купить на обратном пути сигарет.
По дороге в кинотеатр Амиран встретил двоечника Алиева. Амиран восхищался им тайно целый год. Потому что тот умел драться, играть на гитаре и открывать бутылки с вином одним ударом ладони по донышку. А ещё у Алиева каждую неделю была новая девушка, а у Амирана девушки вообще никогда не было.
Они встретились. Алиев обнимал двух подвыпивших девиц. Он сказал:
– Амиран, у нас есть всё: у девчонок – свободное время, а у меня – квартира и хорошее настроение. Единственное, чего у нас нет – это денег на спиртное. Что скажешь?
Купили вина и отправились к Алиеву.
Выпив стакан вина, Амиран осмелел и обнял одну из девушек. Она ответила на поцелуй, и Гаранян почувствовал себя настоящим мужчиной. Ему хотелось кричать от переполнявших его чувств. Чтобы не закричать, он выпил ещё, потом ещё…
Утром о вчерашнем вечере он почти ничего не помнил. Кажется, он пел… Потом его тошнило, а точнее сказать, рвало в аквариум…
Он впервые в жизни не ночевал дома. При мысли о том, что ему придётся вернуться домой после ночной гулянки, в грязной одежде, без денег, с «фингалом» под глазом, его снова начинало тошнить.
К тому же он влюбился в одну из девушек. Её звали Наташа, и в этот день она должна была вернуться в Украину, в Киев, где училась в Политехническом институте.
Одним словом, Амиран уехал с ней. О его дальнейшей жизни я распространяться не буду. Скажу ещё только одно. Когда он спустя четырнадцать лет вернулся в Ереван, в родной дом, его отец спросил:
– Как фильм?
А когда Амиран стал что-то невнятно бубнить в свое оправдание, задал ещё один вопрос:
– И где, кунэм кез, мои сигареты?
Амиран был на голову выше отца, гораздо шире в плечах, но он стоял перед стариком и дрожал, как в далёком детстве, схлопотав очередной «трояк» по рисованию.
Так, во всяком случае, он мне рассказывал.
Глава 6
Во дворе, у подъезда, меня ждала наша «дочь Антилопы-гну» с верным Бурмакой-Козлевичем за рулем.
Дабы не нарушать традиций, я занял место на заднем сиденье и вместо приветствия сообщил:
– Ты похож…
Но Бурмака меня перебил:
– Знаю, знаю, на Тамерлана в очках.
– Тогда – полный вперед, великий хан, гроза крымских степей и просторов!
– Ты так до сих пор и не сказал, сколько ты мне заплатишь?
– Двести долларов плюс деньги на бензин.
– Двести за тот день и двести за этот?
Я кивнул.
– Плюс расходы
– Добавь ещё сто баксов.
– Щас, - говорю, - только разгон возьму.
– Будет как раз пятьсот плюс за бензин.
– Может, тебе ещё и ключ от квартиры, где девки визжат?
– Нет, мне ключ от квартиры, где деньги лежат.
– Деньги в банке. И они не лежат, они, в отличие от тебя, работают, а ты торгуешься…
Бурмака зыркнул на меня в зеркальце заднего вида и заявил:
– Либо пятьсот, либо я никуда не еду!
– Какое азиатское коварство.
– Я не шучу, - сказал он.
Я усмехнулся:
– Значит, ультиматум? Ну-ка останови свою колымагу вон за тем перекрёстком. Только что ты потерял работу и товарища.
– Да ладно уж…- забурчал он.
– Останови машину.
– Ну перестань, я пошутил…
– Пошутил? Какой изысканный юмор. Может, пошлём эту шуточку в какой-нибудь юмористический журнал?
Андрей насупился и надолго замолчал. Меня же это более чем устраивало.
Мы подъехали к автовокзалу, подобрали Сашу Крошкина. Тот был уже в костюме. Брюки клёш, ковбойская клетчатая рубашка, на голове широкая клоунская кепка.
– Ну что, Шура? Как прошло знакомство с творчеством Ильфа и Петрова? Без осложнений?
– А какие там осложнения? – вяло отреагировал Крошкин.
– Прикольно в общем…
– Ну что ж, это уже кое-что… Фразы какие-нибудь заучил?
– Много.
– Превосходно.
– Я сделал широкий жест рукой.
– Ну давай, продемонстрируй.
Крошкин почесал затылок и громко выдал:
– Паниковского бьют!
– Неожиданный выбор… Очень надеюсь, что до этого не дойдёт. Мне главное, чтобы вы у входных дверей разыгрывали тот спор, помнишь, что лучше – ограбление или кража.
– «Только ограбление! – с готовностью отозвался Крошкин. – Внезапное нападение на улице. Под покровом ночной темноты. Я подхожу слева. Я толкаю в левый бок, вы толкаете в правый. Этот дурак останавливается и говорит: «Хулиган». «Кто хулиган?»- спрашиваю я. И вы тоже спрашиваете, кто хулиган, и надавливаете справа. Тут я даю ему в морду!.. Чёрт, бить нельзя. Бендер не позволяет. Ладно! Я хватаю его за руки, а вы шарите по карманам. Он кричит: «Милиция!», и тут я ему как вре… Ах ты, чёрт, нельзя бить, Бендер не позволяет… В общем, мы уходим домой. Ну, как план?»
К моему удивлению, этот моноложик Крошкин рассказал неплохо. Даже интересно. С яркими оценками, с изменением темпо-ритма.
– Отлично, Шура. И время от времени начинаете толкать друг друга в грудки с вопросом: «А ты кто такой?»
– Жаль, что я не Паниковский, - выразительно вздохнул Крошкин.
– Почему?
– Ну… как бы… текста у Паниковского и побольше, и смешней… А Балаганов… идиот он, в общем.
– Ничего он не идиот. Ты напрасно так. Балаганов необразован, простоват, наивен, но зато он добрый и честный, если, конечно, так можно сказать о мелкоуголовном босяке.