В поисках Золушки
Шрифт:
Хотя, абсурдно так думать, потому что я до сих пор даже не знаю, когда у нее день рождения.
Шесть: «Здесь только одна ванная комната, в коридоре. Даже если я туда пойду, будет подозрительно, если ты последуешь за мной»
Читая ее сообщение, я простонал.
— Все хорошо? — спросил Джек. Он сидит рядом со мной за столом, что было бы хорошо в любой другой ситуации, но сейчас я хочу, чтобы на этом месте была Шесть. Кивнув, я положил телефон на стол.
— Драма с чертовой девушкой.
Смеясь, он повернулся к Холдеру,
Сейчас, сидя за этим обеденным столом, во мне бушевала внутренняя борьба, смешенная с нетерпением.
— Вспомнила, — громко сказала Шесть, — я всем купила подарки. Совсем про них забыла, — она отодвинулась от стола. — Они у меня дома. Я скоро вернусь, — она встала и, сделав несколько шагов, снова повернулась к нам, — Дениэль? Они очень тяжелые. Ты не мог бы помочь их донести?
Дениэль, черт побери, только не волнуйся.
Я тяжело вздохнул.
— Хорошо, — сказал я, отодвигаясь от стола. Посмотрев на Холдера я закатил глаза, после чего последовал за Шесть. На протяжении всего пути до ее дома, никто из нас не проронил ни слова. Как только мы подошли к ее окну, Шесть обернулась.
— Я соврала, — сказала она. Ее взволнованный взгляд меня беспокоит.
— О чем?
Она качает головой.
— Я не купила подарки. У меня больше нет сил терпеть все эти расспросы. А потом, увидев тебя, сидящего по другую сторону стола, я захотела оказаться с тобой наедине. Меня раздражает этот ужин. Но сейчас у меня нет подарков. Как я могу вернуться без подарков?
Я стараюсь не смеяться, но мне нравится, что она, как и я, чувствовала себя плохо. А я волновался, что только я себя так чувствую.
— Мы можем остаться здесь и не возвращаться.
— Да, можем, — согласилась она, — но рано или поздно они начнут нас искать. Не говоря о том, что это было бы не вежливо по отношению к Джеку и Карен, ведь они устроили весь этот вечер для меня. Ох, Боже мой, а что, если это правда, Дениэль?
Не знаю, почему мне так сложно поспевать за ее мыслями. Понятия не имею, о чем она говорит.
— Что правда?
Она быстро вздохнула.
— Что, если все наши чувства всего лишь самообман? Что, если бы в субботу Холдер разрешил тебе за мной ухаживать? Возможно, я бы тебя не заинтересовала. Что, если единственная причина, почему мы друг другу нравимся — это его запрет? И во — вторых, если вдруг они все узнают, мы больше не сможем быть вместе?
Мне не нравится ее взволнованный голос, означающий, что она действительно верит во все дерьмо, которое только что сказала.
— Ты веришь, что, возможно, нравишься мне лишь потому, что не должна мне нравится?
Шесть кивнула.
Взяв ее за руку, я веду ее обратно к входу в дом.
— Дениэль, у меня нет подарков!
Игнорируя ее, я поднимаюсь по ступенькам, открываю дверь и прохожу вместе с ней на кухню.
— Послушайте! —
— Эта девушка, стукнулась со мной кулаком, — я указал на Шесть. — Это не моя вина. Она ненавидит бумажники и ударила мой кулак, а потом заставила меня пойти с ней на эти чертовы карусели. После этого, она потребовала показать ей, где в парке у меня был секс, а потом вынудила меня тайком пробраться в мою же комнату. Она странная, и временами я не поспеваю за ее мыслями, но она считает меня чертовски смешным.
Этим утром Чанк спросила меня, что если я влюблюсь в кого — нибудь другого, а я ответил ей, что даже не надеюсь полюбить кого — то так сильно, как я люблю ее. Так, каждый, кто будет против наших отношений, будет иметь дело со мной, потому что… — сделав паузу, я повернулся к Шесть. — Потому что ты ударилась со мной кулаком и мне не важно, узнает ли кто — то о том, что мы вместе. Я никуда не уйду.
Перестань думать, что ты привлекаешь меня лишь потому, что не должна мне нравиться, — я поднял руки и наклонил ее лицо к моему. — Ты привлекаешь меня потому, что ты невероятная. И еще потому, что разрешила случайно коснуться своей груди.
Я еще никогда не видел у нее такой широкой улыбки.
— Дениэль Уэсли, где ты научился так выражаться?
Я засмеялся.
— Я не учился этому, Шесть. Просто я харизматичный.
Обняв меня за шею, она целует меня. Я жду того момента, когда Холдер оттолкнет меня от нее, но ничего не происходит. Мы целуемся тридцать секунд, перед тем как окружающие начали прочищать горло. Отойдя от меня, Шесть по — прежнему улыбалась.
— Теперь, когда все всё знают, ты чувствуешь себя по — другому? — спрашиваю я. — Потому что я чувствую себя намного лучше.
— Прекрати! Ты говоришь такие слова, которые заставляют меня улыбаться как идиот. С тех пор, как я познакомилась с тобой, мое лицо болит.
Я тяну ее к себе и обнимаю. Вскоре я осознаю, что мы все еще находимся на кухни у Скай, и все наблюдают за нами. Я нерешительно повернулся и посмотрел на Холдера, пытаясь понять, насколько сильно он зол. Я никогда с ним не дрался, но я видел, на что он способен и, честно говоря, мне бы не хотелось испытать это на себе.
Когда мои глаза встречаются с его глазами, он… улыбается. Он действительно улыбается.
Скай вытирает слезы салфеткой.
Карен и Джек улыбаются
Все это странно.
Слишком странно.
— Вы поговорили с моими родителями? — осторожно спросил я. — Они поведали вам свои грязные психологические трюки обмана?
Карен заговорила первая.
— Сядьте оба. Ваша еда остывает.
Поцеловав Шесть в лоб, я сел обратно на свое место. Я постоянно поглядывал на Холдера, но он не выглядел расстроенным. На самом же деле, он кажется немного удивленным.
— Где, черт возьми, мои подарки? — спросил Джек.