В поиске пропавшей небесной девы
Шрифт:
Соскребя себя с прохладных простыней, поплелась в ванную, хоть я и проспала почти всю ночь, выглядела я похуже покойников из студенческого морга. Едва заметные круги под глазами уже четко наметились. Кожа стала отливать серым цветом. Из всего набора меня любимой радовали только волосы и глаза, они продолжали излучать неописуемый восторг от всего происходящего.
Наверное, и Колина, и Виктора хватил бы сейчас инфаркт, если бы я предстала перед ними в истинном своем виде. При мысли о мужчинах в груди что-то шевельнулось, а во рту появилась слюна и клыки. Волевым усилием загнала свое желание, куда
Увы и ах, на мои страдания выпускной комиссии было глубоко начхать, очередным условием на профпригодности, читай «не получить диплом», являлась та самая пресловутая голодовка. В течение полугода я должна соблюдать ее и «никого не покусать», как они выразились.
Мысленно представила нашего проректора, узнай он, что покусать я собиралась как раз его сына. Мда, мне бы даже справки не отдали, так за ворота выкинули. Хотя вторая сущность заурчала глубоко в душе и согласилась, Виктор не самый плохой вариант для нашего перекуса.
Тряхнула головой и отогнала плотоядные мысли подальше, поплескав в лицо обжигающей, ледяной водой. Подняв взгляд в зеркало, подумала, что пора заказывать гроб, еще полтора месяца я точно не продержусь. Кожа едва заметно порозовела, а вот пресловутые круги никуда не делись.
Пришлось идти и заниматься легким макияжем. К концу этого проклятого мероприятия мне, похоже, придется заниматься полноценным гримом. Да, и послезавтра Ары уже тут не будет. Надо будет узнать, куда ее прячут. Вроде как ее согласны приютить Баронет Сворд с супругой, но что-то мне все равно неспокойно.
Когда же я вернулась в реальность, перед носом стояла чашечка с кофе, дожили, даже охрана начала подрабатывать моими служанками. Кивнув теням, продолжила релаксировать и вспоминать информацию об этой супружеской паре.
Мне понравилось все, кроме маленького такого факта, у них двенадцать детей! Ни два, ни пять, а двенадцать сыновей и ни одной дочери. На фоне этого Баронета и захотела приютить беглянку. Надо будет предупредить, чтобы не позволяла распускать сыновьям лапы. Эклина — ценный приз! Но это моя эклина, не отдам. По окончанию всего этого бедлама, надо будет сделать ее третьей фрейлиной, а то из двенадцати положенных у меня в наличии только две.
В груди сжался маленький комочек, до звездочек перед зажмуренными глазами. Хотелось домой, прижаться к маме и папе; выслушать очередную лекцию от Леди Элеоноры, причитания слуг о Принцессе, которая забывает о своем здоровье; вечерние чаепития с фрейлинами в уютной северной гостиной; великолепный вид на алеющий в лучах заката сад. И еще тысяча и одна причина, почему я хочу домой.
Мысленно надавала себе тумаков и пошла собираться на сегодняшний бал. Настроения нет, сил нет, платья тоже нет. Весело, однако, все, господа, тушите свет, спектакль окончен.
Ровно по расписанию на столе появилась черно-красная записка. Я даже удивилась таким темным цветам. Глубоко вдохнув, и с видом великого мученика, развернула бумажку.
«Классическое бальное платье. Вырез не глубже трех пальцев от места соединения ключиц. Перчатки и палантин не предусмотрены, исключения меховые накидки и воротники. Длина в пол, объемом не меньше трех колец. Цвета: черный, бордовый, винный, зеленый и цвет
Вот это поворот. Военный мир, и этим все сказано. Если я правильно помню, а я помню все точно, то черно-красное сочетание является гербовым для правящего дома Измерии. Понятное дело, что большинство гостей будут в красном, так как слава рода Адаманс выходит далеко за пределы восьмого мира.
По непонятным мне причинам, вновь остается белый, который начинает уже раздражать, да и будет уже перебором пойти на третий бал подряд в белом платье. Классическое белое платье можно было позаимствовать у мамы, у нее-то они точно есть, но, как я уже признала, это чересчур кричащее заявление на три чужих бала заявиться в белом, а на свой в красном.
Мысленно перебирая гардероб уже по третьему кругу, вдруг вспомнила платье, которое для меня три года назад сшил Маркиз Фердинанд Бурн, я его так и не надела ни разу. Оно спокойно покоится в дальнем отсеке гардеробной с невостребованными нарядами. Сейчас оно пригодится. Подскакиваю и мысленно отправляю приказ гардеробной подготовить платье. За такие милые шалости мы с мамой просто обожаем папу. Он оставил работу известного артефактора ради нас. И сейчас весь королевский дворец наполнен маленькими или не очень артефактами. Радости, вроде разумной гардеробной или точечного не отслеживающегося телепорта, это то, ради чего папа готов сутками просиживать у себя в лаборатории. И весь дворец в курсе, что в такие минуты он опаснее нас с мамой вместе взятых.
Пока доставляли мое платье, в комнату явились слуги с очередной вешалкой. Три платья были похожи друг на друга, в игре найди два отличия проиграли бы все. Оно было только одно, а именно цвет. Черное, красное и винное. Прямой лиф и юбка из атласа без украшений и заморочек. Все строго и официально.
Проскользнувшая в комнату Ара, выгнала слуг и, посмеявшись над моим дергающимся глазом, пошла в комнату за чехлом с бальным платьем.
— Леди, оно восхитительно, — девушка показалась из спальни.
— Ара, присядь, — кивком я указала на соседнее кресло.
— Что-то случилось? — с обеспокоенным лицом служанка опустилась в кресло.
— После завтра ты уезжаешь, — я потерла ноющий висок, — в четверг назначено первое слушанье по твоему иску. К сожалению, шпионы и информаторы тут тоже работают. Вчера Королю доложили о готовящемся судебном разбирательстве. К счастью, что сегодня выходной, а значит какую-либо информацию они смогут получить только завтра. Но завтра день рождение Королевы, и устраивать представление для высокородных гостей они не будут. Ночью же, после бала, ты уже будешь на территории королевского дворца Миртоса. Оттуда тебя заберут экипажем к Баронету Алексу Сворду и его супруге Мирте.
— Это точно нужно? — блондинка с едва уловимым испугом смотрела на меня.
— К моему недовольству, да, — я скривилась. — У них двенадцать сыновей, и отправлять тебя туда даже на две недели, мне не хочется. Но, увы, придется пойти на такие жертвы.
— А после двух недель? — светло-карие глаза блеснули голубым отливом.
— А после мы уже будем прятаться вместе, — улыбка у меня была то ли вымученная, то ли клинического психопата.
— Почему? — на лбу моей служанки большими буквами было написано непонимание.