В последние секунды
Шрифт:
Йон обязательно попытается остановить Мириэль. Я же должна успеть остановить Йона.
Из-за угла выскочил деревенский житель. Мужчина был вооружен мешком с пожитками и плотницким топориком. Я приготовилась к смерти, но, видимо, ужас, отразившийся на моем лице, мужчина принял за воинственный оскал маленького окровавленного гоблина в рваной пижаме. Бросив топор, крестьянин дал стрекача и спустя несколько секунд упал, сраженный пущенным из пращи камнем. Гоблины всё ещё сражались. Значит, не поздно. Значит, нужно спешить.
Ветер усиливался, огонь скакал по соломенным крышам не хуже налетчиков, причиняя ущерб гораздо больший, не щадя ни защитников, ни нападающих,
— Остановись!
Отчаянная попытка перекричать треск пожара и воинственные возгласы гоблинов удалась. Вожак разорителей обернулся в мою сторону. Именно в это мгновение где-то за нами раздался крик смертельно раненого человека.
Посреди пылающей деревни окруженная со всех сторон принцесса напрягала все силы для того, чтобы уберечь этих людей от неминуемой смерти. Тяжелые булыжники ударяли о магическое поле, наконечники стрел вонзались в голубое сияние, бессильные совладать с эльфийской магией. Девушка отбросила назад застилающие глаза волосы. Всю свою жизнь она надеялась сначала на брата, а вслед за тем на Сигурда. Теперь всё зависит от неё. Мерзкие зеленые твари подходили всё ближе. Но она справится. Она выстоит. Не даст ни одному из людей погибнуть.
Крик лопнувшей струной отозвался в ушах. Она узнала голос Пьера. Добрый милый парень, приютивший её в доме своей семьи. Глупый, но с пылким сердцем, он мечтал, что однажды станет таким же великим героем, как Сигурд или Пелей. Теперь его мечтам не суждено сбыться.
В тот самый миг Мириэль поняла одну вещь: «Нельзя спасти дорогих тебе людей стоя на месте. За мир надо сражаться, как бы тяжело это ни было. Как бы ни хотелось обойтись без крови».
Враг был рядом. Прямо перед ней. Крупный гоблин в черном панцире приближался всё ближе. Длинный крючковатый нос втягивал пропахший гарью воздух, в каждой руке его было зажато по кинжалу.
Свечение за спиной девушки погасло. Ухмылка скользнула по черному лицу приспешника тьмы, решившего, что волшебница просто сдалась. Но Мириэль не думала сдаваться, с губ сорвалось заклинание, и жест руки метнул в строну приближающего врага пылающую огненную сферу.
Мой крик потонул в грохоте взрыва. Яркая вспышка осветила ночное небо. Но вспышка была лишь очередным огненным заклинанием. Словно сорвавшееся с пальцев солнце, зависло оно в небе над деревней, обрушив на гоблинов пылающие струи пламени. Вопли людей потонули в визгах гоблинов. Пламя следовало за юркими созданиями, настигало, хватало за пятки, опутывало, превращая разбойников в пылающие факелы. В нос ударил жуткий смрад спекшихся гоблинов. Поток жара и пламени пролетел в нескольких метрах, опалив волосы. Не понимая, что творится в этом пылающем аду, забыв обо всем на свете, я забилась под старое корыто, не думая ни о чем и молясь о том, чтобы хотя бы уцелеть. Слезы текли из глаз. Я не знала почему. Боль. Обида. Понимание собственной беспомощности разом навалились на меня. Смерть была повсюду, а моя единственная надежда выбраться из этого мира превратилась в обгорелую тушку.
Ночное небо разразилось дождем, гася неумолимое пламя. Тяжелые капли падали на голову волшебницы, оставляя на лице влажные дорожки,
Стук воды о дно корыта вывел меня из ступора. Осторожно выглянула из укрытия.
Никого. Ни людей, ни гоблинов, ни волшебницы. Деревня точно вымерла. Будто прошло не несколько десятков минут, а несколько лет. Покосившиеся крыши, обгорелые стропила и балки, мельничное колесо, жалобно скрипевшее в ночной тиши.
Несколько шажков по превратившейся в грязь земле. Сама не понимаю, почему я иду туда, куда отбросило тело Йона. Оно по-прежнему лежало там, покореженное и обожженное взрывом. Коленки сами собой подогнулись, и я обняла черную тушку. Не смущали больше ни противный запах, ни длинный нос, ни кривые зубы, в голове, словно под могильной плитой, ворочалась одна единственная мысль: почему это произошло именно с ним? Мой единственный друг в этом глупом, безрадостном и нелепом мире погиб. Пошлый, недалекий, тщеславный, но мой. Сколько историй он рассказывал мне, когда стоял у кровати, сколько комментариев по поводу своего бестактного и бескультурного языка получил в награду. А ещё большую шишку, когда сказал, что при истощении помогает искусственное дыхание. Где сейчас эти мгновения?
Плакать о дохлом гоблине. Нет. Плакать о погибшем друге — все, что мне теперь оставалось. Слезы текли сами собой, падая на черный панцирь, смешиваясь с пеплом сожженной деревни и дождевой водой.
Свет ударил в лицо. Пылающий огненный шар гулко пульсировал на вытянутой ладони. Я посмотрела выше. Сжатые губы, мокрые волосы, глубокие, точно два синих омута, глаза. Мириэль глядела на меня с ненавистью. Шар на кончиках пальцев вспыхнул чуть ярче, увеличиваясь в размере.
Странно. Знаете, что в той или иной степени роднит каждого автора? Мы живем нашим творчеством. И мы живем в нашем творчестве. В каждом рассказе мы обязательно оставляем свой образ. Он может быть другой расы, пола, возраста, но это не меняет сути. Из букв абзацев и глав мы создаем маленькую копию себя. В мире Ио именно Мириэль была мной.
Мы смотрели друг на друга. Точно моё отражение в кривом зеркале, подделка, двойник, но двойник, превзошедший оригинал и даже не задумывающийся о его существовании.
Быть убитой самой собой. Что за нелепая смерть?! Самая нелепая, какая только может быть на свете.
Небо озарила яркая вспышка. Сверкнула молния, и грохот грома прокатился по округе. Я засмеялась. Смеялась зло и безжизненно, безумно и отчаянно. Я больше не смотрела на волшебницу, просто стиснула руку Йона. Такую надежную, ещё теплую. Руку друга.
Мне было всё равно. Даже когда свет огненного шара погас. Когда хлюпанье шагов стало удаляться. Когда дождь кончился. Когда ночь сменилась рассветом. Когда надо мной повисла огромная тень…
========== Мир ==========
Черные крылья закрыли солнце. Несколько взмахов, и исполинская птица сделала еще один круг. Да только птица ли это?
Нетопыри Проклятых Земель достигали порой небывалых размеров. Самых крупных и злобных из них ловили и приручали слуги Черной Королевы, дабы те стояли на страже багрового неба темной страны. Изредка эти твари совершали налеты на мирно спящие королевства людей и эльфов.