В постели с наставником
Шрифт:
Однако никому из них в это не верилось. Джеффри не отличался забывчивостью. Он непременно вернулся бы к ужину, как обещал, но, очевидно, что-то или кто-то помешал ему это сделать. По спине Джейн пополз холодок дурного предчувствия.
Педели завернули за угол и скрылись на Бридж-стрит. Кивком головы Дункан поманил Генри за собой.
— Обожди здесь, — шепнул он ей, но Джейн не послушалась и увязалась за ними следом.
Они дошли до черного силуэта колокольни Святой Марии и повернули на Хай-стрит. Вечер стоял глухой, безлунный.
Где-то заплакал ребенок. Мать запела колыбельную. Из общежития Фисвика донесся взрыв хохота.
Лавка торговца пергаментом была закрыта, но сквозь щель в ставнях на верхнем этаже пробивался свет от свечи. Дункан несколько раз постучал. Ставни распахнулись, и из окна выглянул хозяин.
— Закрыто. Уходите.
— Мы разыскиваем одного студента. Высокий, плечи узкие, волосы тонкие — не заходил такой?
— Заходил, но давным-давно ушел. Верно, спит в своей постели, как и положено добрым людям. — Лавочник со стуком захлопнул ставни и опустил щеколду.
— Давайте разделимся, — шепотом предложила Джейн. Кембридж — большой город. Джеффри может быть где угодно.
Дункан покачал головой.
— По одиночке мы — легкая добыча.
Верно, так оно и случилось с их другом. Генри сжал кулаки, готовясь пустить их в ход.
Поиски продолжились. Сперва они обошли все прилегавшие к лавке улицы и переулки, потом принялись осматривать квартал, который лежал между колледжами и рекой.
Перед глазами Джейн промелькнули все четыре месяца ее жизни в Кембридже. Вот конюшни, где она ночевала. Вот закоулок, где она познакомилась с Гэвис. А вон церковь, на углу которой они с Дунканом расстались в самый первый день.
Раньше она боялась неизвестности. Теперь она точно знала, чего бояться.
В конце концов они дошли до реки. Джейн шагнула поближе к Дункану. Слева ее прикрывал Генри. В окрестностях реки и в дневное время было небезопасно. Стояла мертвая тишина, только храп лодочника, спящего в своей лодке, доносился откуда-то издалека. Силуэт Тринити-холл, защищенного решетками и оградой, остался далеко позади.
Потом Джейн услышала стон.
Бросив взгляд на Генри, Дункан обнял ее за плечи и прижал к себе, а она, понадеявшись, что в темноте их товарищ ничего не заметит, спрятала лицо у него на груди. Ровное биение его сердца немного успокоило ее нервы.
Как же она жалела, что месяц уединения и покоя безвозвратно прошел.
Снова стон. Совсем слабый.
Она побежала на звук, продираясь сквозь мерзлые заросли на берегу.
— Джеффри?
— Стой! — крикнул Дункан и вместе с Генри бросился за нею следом.
Она добежала первая. Джеффри с закрытыми глазами лежал навзничь между корнями ивы. Его одежда была изорвана, а сам он был сильно избит. Все трое опустились на сырую, холодную землю и склонились
Она тревожно взглянула на Дункана.
— Надо отнести его домой, — сказал Генри.
— Погоди. Сначала проверим, насколько сильно он пострадал.
Дункан потрогал его пульс, потом опытными движениями ощупал голову и конечности, проверяя, не сломаны ли кости.
Джеффри медленно пришел в себя и открыл глаза.
— Я вас уже заждался. — На его потрескавшихся губах дрогнула улыбка.
— Чем пропадать, мог бы просто спросить, не соскучились ли мы, — произнес Дункан с заметным облегчением в голосе. Значит, обошлось без серьезных травм.
— Только не сообщайте Мэри, — еле слышно прохрипел он.
— Уж будь покоен, я от нее ничего не скрою, — поддразнила она его в духе Маленького Джона. — Пусть приедет и задаст тебе настоящую трепку за то, что причинил нам столько хлопот.
Но, как женщина, она надеялась, что Мэри никогда не узнает о том, что едва не потеряла своего жениха.
— Кто это сделал? — Генри стиснул кулаки.
С помощью друзей Джеффри сел и поморщился от боли.
— Какие-то местные напились. — Речь давалась ему с трудом. — Стали буянить. Угадайте, кто попался им под горячую руку?
— Ты можешь идти? — спросил Дункан.
Тот, поморщившись, кивнул.
— Только дай опереться о твою руку.
Но этого оказалось мало. Дункану и Генри пришлось подхватить товарища с двух сторон и всю дорогу до общежития практически нести его на руках. Дома они рассказали тем, кто еще не спал, о том, что произошло, и, прежде чем Дункан успел вмешаться, двое старших студентов выбежали за дверь, горя желанием выместить на ком-нибудь свою злость.
— Положим его у меня в спальне, — сказал Дункан внизу лестницы.
Джейн убежала вперед, расправила кровать и разожгла в очаге огонь. Генри завели в комнату и уложили в кровать. Свежие простыни немедленно перепачкались грязью.
Сходив за водой и тряпками для перевязки, она вернулась. В лицо ударил теплый тошнотворный запах крови. Трясущимися руками она поставила горшок с водой на огонь и отошла к окну, стараясь не смотреть на кровать.
Из окна потянуло свежим воздухом. Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, отчаянно мечтая очутиться внизу, или на кухне, или в общей комнате. Она хотела быть где угодно, только не здесь…
Она оглянулась. Спины Дункана и Генри, склонившихся над кроватью, загораживали обзор, и она увидела только огромный лиловый кровоподтек на плече Джеффри и его запрокинутую голову со слипшимися от крови волосами. Сделав последний глоток свежего воздуха, она принялась собирать с пола его изорванную одежду. Потом намочила чистую тряпицу и отжала.
— Дже… Джон! — окликнул ее Дункан.
Она бросила взгляд на Генри. Но тот что-то бормотал, склонившись над избитым другом, и ничего не заметил.