В постели с незнакомцем
Шрифт:
Сейчас она была практически спокойна, испытывая лишь лёгкое волнение от нахлынувших воспоминаний.
– Юлия Николаевна, меня снова начали мучить кошмары…
– Снова то же самое? Связанные с тем происшествием?
– Нет-нет, - быстро замотала головой, прогоняя непрошенные эпизоды и заполняющее нутро чувство вины. – Это… само собой… это всегда внутри… Но сейчас дело в другом… - запнулась, подбирая правильные слова.
– Вера, ты же знаешь - в этих стенах ты можешь говорить всё открыто, - мягкий тембр обволакивал, даруя уверенность и мнимый покой.
– Много… лет назад со мной произошло… кое-что нехорошее...
–
– Когда я ещё училась в школе, меня изнасиловали… - в горле удушающей пробкой встал тугой ком. Зелёные глаза напротив лучились участием и неподдельным желанием помочь. Тёплая ладонь накрыла постукивающие о стеклянную столешницу пальцы.
– Почему ты никогда не рассказывала об этом?
– Это осталось далеко в прошлом, я заставила себя забыть, вырвала из памяти этот… - протяжно выдохнув, облизала вдруг пересохшие губы. – Да, мне было больно, было страшно, я испытала шок, но я справилась. Правда справилась! Моя мама… очень мне помогла. Мы справились с ней вместе.
– Кто это был? Ты знала его?
– Да, это был парень из моего детского дома.
Глава 10
Брови Юлии Николаевны удивлённо взметнулись вверх.
– Ты выросла в детском доме? Но у тебя же есть мать.
– Она забрала меня после... потом...
– Почему ты не рассказывала мне об этом? Это же очень важно! И твоё чувство вины за тот случай, произошедший три года назад, тесно связаны…
– Юлия Николаевна! Моё трудное детство, моя приёмная мать, мои заскорузлые травмы никак не связаны с тем, что я натворила той чёртовой зимой! – немного грубо перебила Вера и схватилась за стакан, плеснув пару капель воды на джинсы.
Это была дурацкая идея, дурацкая! Что она вообще здесь делает?!
– Продолжай, я внимательно тебя слушаю, - цветочный мёд вновь сгладил ощетинившуюся душу.
Нужно быть спокойнее, ты пришла сюда за ответом!
– Простите, тяжёлая выдалась ночь, - вымученно улыбнулась Вера, поймав в лице психотерапевта поддержку. – Тот парень, Олег, был старше меня на два года. Его и ещё нескольких ребят перевели к нам всего лишь за пару месяцев до… - запнулась - …до того случая. После произошедшего в их детском доме пожара детей расформировали, и Олег попал к нам. Он был ужасно наглым, абсолютно неуправляемым! Вечно задирался, затевал драки, подворовывал у своих же. Никто не хотел с ним связываться, все только и ждали, что ему исполнится восемнадцать, и он наконец-то покинет интернат.
– Он с самого начала оказывал тебе знаки внимания? Как-то домогался?
– Да, - кивнула, - постоянно. И ко мне, и к другим девочкам, но ко мне особенно. Просто по пятам ходил, намекал уединиться. Я ужасно его боялась, но виду не подавала - в мире, где я выросла, иначе нельзя, покажешь свои болевые точки, туда же при случае и пнут. Хотя не только я его опасалась - все девчонки, мы даже комнату на ночь баррикадировали с соседками, на всякий случай. Все знали, что никто ему не указ, и если что, он выйдет сухим из воды. Ходили слухи, что в поджоге детского дома виноват именно он. Абсолютно чокнутый, понимаете? – Новикова кивнула, даруя уверенность, что тебя слушают и слышат.
– В тот день – это было перед новым годом, мы репетировали в
Ей казалось, что все давно забыто – ни черта! Здесь, в этом кабинете, она словно превращалась в оголённый провод. Слова рвались сами собой, сплошным потоком.
Ей хотелось исторгнуть всё до последней капли, очиститься. Видимо, пришло время.
Вера прочистила горло, сделала глоток воды и продолжила:
– Я выбежала на задний двор и не раздумывая рванула к старому сараю. Летом там хранили яблоки, пустые банки - всякий ненужный хлам, зимой сарай был закрыт, но я знала, что замок там одно название - совсем хлипкий, мы с девочками иногда прятались внутри за сброшенной в кучу сломанной мебелью, чтобы незаметно покурить. Я думала, что буду там в безопасности! Что он меня не найдёт…
– Но он нашёл тебя? – вкрадчивый голос проникал под кожу, пуская по венам безмятежность и покой.
– Да, нашёл… - Вера опустила глаза, пытаясь проглотить застрявший в горле ком горьких воспоминаний. – Я долго корила себя, считая, что, может быть, это я виновата во всем. Что, может, вела себя как-то не так, отвечала на его знаки внимания…
– А ты отвечала?
– Нет! Никогда! Я боялась его!
– Тогда не стоит себя винить. Он сделал это один раз, или…
– Один... Я молилась тогда, чтобы это поскорее закончилось, я хотела только одного – чтобы оставил меня в покое и просто ушёл, но, как назло, он делал это долго, невыносимо долго… А потом я услышала скрип двери, топот ног. Какой-то мальчишка услышал мой крик и позвал на помощь шедшую неподалёку повариху, она и оттащила от меня Олега, - Вера снова опустила глаза и покачала головой. – Его потом посадили. Из-за меня. Я поймала его взгляд, когда его уводили под конвоем из зала суда. И знаете, что я там увидела? Ничего. Он не раскаялся. Он улыбался.
– Что именно побудило тебя вновь оживить в памяти этот эпизод? Может быть, кадр из фильма, какие-то люди из прошлого?
– Мужчина, - выдохнула Вера и с силой втянула носом воздух.
– Мужчина из прошлого?
– Нет, нет, совершенно посторонний. Муж… женщины, у которой я работаю. Когда я увидела его взгляд – меня словно отбросило на пятнадцать лет назад, в тот сарай за детским домом. Это глаза… - подалась вперёд, понизив голос до едва слышного шепота.
– Это его глаза, понимаете? Олега! Ошибки быть не может!
Юлия Николаевна слегка наклонила голову набок и заговорила вкрадчивым тоном. Слишком мягко, как обычно говорят с теми, кто не дружит с головой.
– То есть, ты хочешь сказать, что муж твоей пациентки – это и есть Олег? Что он перевоплотился, или сделал пластическую операцию, или…
– Господи, ну конечно нет! Я же не сумасшедшая! – не на шутку вскипела Вера. – Это его глаза, но это не он! Да и к тому же, мёртвые не оживают.
Изящная бровь Новиковой выгнулась вопросительной дугой.