В постели с незнакомцем
Шрифт:
Мало воздуха. Нечем дышать.
– А что вы делали утром за домом? И зачем ходили туда же вечером?
– Я… там… Лариса, мне пора… - попыталась протиснуться, но он лишь сильнее вдавил её в дверь, и теперь она уже ощущала всё его тело: мерно вздымающуюся грудь, крепкие предплечья, бёдра.
Тетива напряжения достигла апогея – одно движение и разнесёт к чертям! Дыхание получалось рваным, сиплым, губы пересохли.
Убирайся, дура, не смотри в его демонические глаза!
– Мне правда пора, - дёрнулась в сторону, но он ловко схватил её за
Это его глаза.
– Пожалуйста! Я никому не скажу! – пропищала так жалко, что самой стало противно.
– Не скажешь о чём? – вторая рука легла на её затылок. Скользнула ниже, коснувшись оголённой шеи.
– О том… о том, что было, там…
– Там?
– За домом, на заднем дворе. Я ничего не видела... правда.
– Так значит, ты всё-таки подсматривала? – наматывая её волосы на запястье, повёл бровью, уличая в очевидной лжи.
Затылок неприятно сдавило, как и скованное спазмом страха горло. В бедро упирался его возбуждённый член, и это окончательно лишило разума.
Чувство опасности лишь будоражило фантазию, заставляя тело поддаваться низменным инстинктам.
Он убийца, Вера, очнись же! Возьми себя в руки!
– Да! Я видела всё! – прошипела, уставившись в колючую сталь.
– Видела, как ты закопал чей-то труп возле теплицы, и видит Бог, если я выйду отсюда…
– Если?
– Похоронишь меня рядом? – дерзко, опрометчиво.
Он едва заметно усмехнулся.
Горячее дыхание на шее, приоткрытые чувственные губы… Хватка стала слабее, но он продолжал удерживать её силой. Она ощущала, как вибрировал воздух, слышала, как кровь бежит по венам.
– Кто он? – выдержав натиск его взгляда, проговорила практически беззвучно.
– Мой ротвейлер Дик.
– Собака?!
– Он был моим другом.
Скопившееся напряжение вырвалось нервным выдохом.
Собака. Не человек! Это был не человек!
Глаза в глаза, до рези, до слепоты.
– Ты чокнутый. Ты знаешь это? – прошептала, смыкая веки.
– Я такой же, как и ты, - он с силой притянул её ближе и, найдя губами податливый рот, впился несдержанным поцелуем.
Почва ушла из-под ног, боясь упасть, уцепилась пальцами за его рубашку.
Он не глядя ударил ногой по двери, и они ввалились в комнату, путаясь в ногах и едва не падая. Мир вокруг кружился, предметы плясали дёрганными кадрами.
Шкаф, рояль, кровать.
Подняв руки, позволила ему стянуть с себя свитер, нетерпеливо расстёгивает – рвёт! – пуговицы на него рубашке. На пол со звоном отлетает запонка, ногти впиваются в спину…
Скользнув ладонью по резинке чулок, он резко задрал её юбку, запуская два пальца между ног. Вера всхлипнула, удерживая его руку там, боясь, что вдруг он прекратит эту сладкую муку… И он прекращает: рывком расстегнув ремень, освободил напряженный член и вошёл одним резким грубым толчком.
Вера
Он не был нежен – не оглаживал её тело, не обводил языком ореолы сосков – он просто трахал её как помешанный, и её заводила его необузданная дикость. Ей нравились его стоны сквозь стиснутые зубы, татуировка на груди, нравилось, как ледяной металл его кулона с каждым толчком касался её пылающей кожи.
Она подалась ему навстречу, обвив плотнее ногами, в нос ударил запах смазки и обоюдного возбуждения.
Движения становятся быстрее, дыхание прерывистее; кулон – пробитая старая монета, зависает на мгновение перед её глазами, и шокирующая догадка накрывает одновременно со взрывной волной оргазма.
«Иди ко мне, моя лялечка»
«Не бойся, всё будет хорошо»
Закрыв глаза, он протяжно выдохнул, придавив к кровати всей мощью своего тела.
Хруст снега, скрип петель двери старого сарая, шершавые ладони и убегающий силуэт мальчишки в шапке-ушанке, в узкой прорехе между прогнившими брёвнами.
Мысль пульсирует в унисон с промежностью, ладонь скользит по влажной разодранной спине…
Он поднимает голову, и расплавленная сталь затвердевает под гнётом её скованного шоком взгляда:
– Это был ты…
Глава 12
– Это был ты…
– Что?
– Это был ты! Ты! – Вера спихнула его с себя ослабевшими ладонями и села, подтянув колени к груди. Между ног томительно пекло, кожу бёдер саднило от его грубых прикосновений.
Перехватила его взгляд: слишком спокойный, ни один мускул не дрогнул на будто вылепленном из воска лице. Он натянул брюки и сел рядом. Молча. Плечом к плечу.
– Это был ты, тот мальчик из детского дома, в шапке-ушанке, я видела тебя убегающего в щель между брёвнами. Это ты позвал повариху на помощь… Ты - брат Олега.
– Да, это я, - его голос звучал спокойно и умиротворённо, будто это не он только что страстно отымел сиделку своей жены.
– Твои глаза… Они не давали мне покоя, я сходила с ума, замечая сходство… - провела пятернёй по спутанным волосам и тяжело вздохнула. – Но тогда тебя звали иначе… - напрягла память. – Илья. Тебя звали Илья!
– Моего деда звали Назар Туманов, я взял его имя. Не хочу, чтобы хоть что-то напоминало о прошлом. Никогда, - его голос стал твёрже, плечо будто налилось свинцовой тяжестью.
– Как ты меня нашёл? Зачем? Только не говори, что это всё простое совпадение, - повернула голову в надежде рассмотреть хоть какие-то живые эмоции. Он смотрел перед собой, плотно сжав губы, в расширенных зрачках отражалось танцующие пламя одинокой свечи.
– Не совпадение. Я встретил тебя полгода назад, случайно: на МКАДе образовалась пробка, я был за рулём своей машины, а ты сидела напротив, в автобусе у окна, и смотрела на меня. Долго и очень пристально.