В постели с незнакомцем
Шрифт:
— Это я сделать не могу. Извини.
У Софи потемнело в глазах. В голове шумело, ей показалось, что она теряет сознание. Лицо Кита плыло перед ней, жесткое, лишенное выражения, словно высеченное из камня.
— Я должен кое-что сказать тебе.
Его лишенный эмоций голос доносился откуда-то издалека. Кит отвернулся, и Софи обрадовалась, что он не видит, как она хватается за стол, чтобы не упасть, как тяжело дышит.
Нельзя сказать, что это был гром с ясного неба. Софи постоянно ожидала чего-то подобного
— Все в порядке, — проговорила она сдавленным голосом. — Ты ничего не должен объяснять. Я все понимаю. Обстоятельства изменились с тех пор, как ты просил меня выйти за тебя замуж.
— Да, изменились. — Кит выглядел измученным. Ей даже стало его жалко. — Но Элнберг тут ни при чем. Изменился я.
— О боже! — Софи удалось рассмеяться, хотя немного истерически. — Это старо как мир, Кит.
Он не улыбнулся:
— Это правда. Хотелось бы, чтобы это было не так, но я не тот человек, не герой, за которого ты меня принимаешь.
Софи дрожала. Ей надо было бы одеться, но она не могла себя заставить сделать это при Ките. Он вдруг стал для нее чужим.
— Ты помнишь, что случилось в тот день, когда я вернулся домой? Девятнадцатилетний юноша с пулями в голове и спине оказался в отделении интенсивной терапии. Это я виноват в том, что с ним произошло.
Лицо Кита было в тени, но глаза горели так, что сердце Софи сжалось от сочувствия и страха.
— Этого не может быть. Во время взрыва…
— Он был ранен до того, как бомба взорвалась. В него стреляли.
— Но почему ты считаешь, что виноват ты?
— Потому что Льюис служил в отряде, который должен был прикрывать меня, пока я обезвреживал бомбу. — Кит вцепился руками в подоконник и посмотрел в окно, но Софи была уверена, что он не замечает мирный нортумберлендский пейзаж. — Бомба была под мостом. Место просматривалось отовсюду. Единственное, что оставалось, — действовать максимально быстро.
Пораженная Софи стояла посреди комнаты. Она обхватила себя руками, потому что не могла обнять Кита. Все — от побелевших пальцев, впившихся в подоконник, до вздувшихся на плечах мышц — говорило, что к нему лучше не подходить.
— И я не смог это сделать, — произнес он с горечью. — Не смог, потому что мои пальцы ничего не чувствовали. У меня дрожали руки, я выронил кусачки. Тогда-то и раздались выстрелы. Я понял, что мы пропали. Оставалось только отступить. Я бежал к грузовику, когда бомба взорвалась. Но Льюис был ранен раньше.
— О, Кит. — Софи медленно приблизилась к нему. — Это не твоя вина, поверь. Ситуация вышла из-под контроля. Так могло случиться с каждым.
Кит медленно повернулся к ней. Его рот скривился в жуткой пародии на улыбку, от которой она застыла на месте.
— Я так не думаю.
— Что ты имеешь в виду?
— Все встало на свои места, когда моя мать рассказала о болезни Лео. — Его губы дернулись. — Тебе не понравилось, что я унаследовал от него Элнберг, но, мне кажется, это наименьшее из зол. От Элнберга
— Ты думаешь, у тебя та же болезнь? — спросила Софи сдавленным голосом.
Теперь Кит был спокоен, холоден, почти равнодушен:
— Я поинтересовался у своего приятеля-врача. Ранние симптомы — слабость и потеря чувствительности в руках. Джульет сказала, что наследственная предрасположенность равна десяти процентам. Вот почему я обрадовался, что ты не беременна.
Софи хотелось одного — обнять Кита. В ней начала просыпаться робкая надежда. К тому же она испытала облегчение, поскольку Кит наконец открылся ей. Теперь проблема известна, и надо думать, как эту проблему решить.
— Тебе следует показаться врачу, — мягко сказала Софи и обняла его. — Ты должен знать точно.
— Ты уверена?
Софи не знала, что хуже — лаконичность вопроса или напряженность во всем его теле.
Она резко отстранилась:
— Конечно. Чем скорее мы выясним, тем лучше. А потом, что бы это ни оказалось, будем разбираться. Вместе. Что бы ни было, мы…
Кит покачал головой:
— Нет.
Софи прижала руку ко рту, чтобы удержать рождавшееся в горле рыдание. Кит вздохнул, глядя на нее немигающими глазами:
— Если у меня то же, что было у моего от… отца, — он моргнул, запнувшись на слове «отца», — я не могу обречь тебя на медленное умирание вместе со мной. Нам придется расстаться.
— Нет! — Не веря своим ушам, Софи покачала головой. — Это несерьезно. Ты готов отбросить все, что у нас было, из-за…
— Да, — произнес Кит с ужасающей непоколебимостью. — Я говорил с Джульет. Если я страдаю той же болезнью, то ни в коем случае не женюсь на тебе. Извини.
Софи, задыхаясь, шагнула назад. У нее закружилась голова, она растерялась.
— Я очень надеюсь, что это не так. Никто не заслужил такого. Но после твоих слов… Даже если ты не болен, между нами больше ничего нет. — Софи показалось, что она сейчас упадет, но она оперлась о стол и продолжала: — Считается, что брак — это навсегда, в горе и в радости, в болезни и в здравии. Это значит — идти по жизни вместе. Доверять друг другу, делиться друг с другом. Так что, может быть… — Она замолчала, надеясь, что Кит прервет ее, обнимет и заверит, что она права, что он говорил не подумав. Но он не шевельнулся. Не стал спорить, позволил ей высказать то, что ей так не хотелось говорить. — Может быть, у нас никогда не было шанса.
Он закрыл глаза, словно от боли:
— Если ты так считаешь… Я не стану тебя переубеждать.
С минуту они просто смотрели друг на друга. А потом Кит направился к двери. Его спина была так напряжена, когда он уходил, словно ему стоило колоссальных усилий сдерживать себя.
Софи упала на кровать. Она вслушивалась в его шаги, пока он спускался по лестнице. Крики чаек снаружи были похожи на смех маньяка.
Глава 12
Любимый не пришел к ней этой ночью.