В постели с врагом
Шрифт:
— Час назад тело Игоря обнаружили на подземной парковке торгового центра.
Часть 40
Несколько месяцев спустя
— Буду сегодня поздно, так что не жди.
— Снова вернёшься после десяти?
— Может, даже позже, — Ринат, проходя мимо стола, подхватил чашку кофе и сделал большой глоток. Потом, поморщившись, поставил обратно. — Что это?
— Кофе…
— Это не кофе, Стелла,
— Прости, наверное, я помолола не те зёрна…
— Твоя рассеянность может дорого стоить, возможно, даже чьей-то жизни. От крепкого кофе у меня сбивается сердечный ритм, а в десять часов у меня сложная плановая операция.
— Я же извинилась!
— Извинилась… — пробормотал он под нос, а потом взял из вазочки песочное печенье. Повертел в пальцах и недовольно кинул обратно. — Магазинное.
— У нас закончился маргарин! Я нехорошо чувствовала себя вечером, не смогла найти сил дойти до супермаркета.
— Ты постоянно нехорошо себя чувствуешь.
— Вообще-то, я беременна, если ты не забыл.
— Это не болезнь. Я врач и точно знаю. У тебя отличные анализы, я лично слежу за всем, что происходит в твоём организме. Ты абсолютно здорова, а твоё "нехорошо чувствовала" это элементарная лень, — отрезал он, а потом, чуть подумав, смягчился и подозвал меня к себе взмахом руки. — Ладно, иди сюда.
Положив ладонь на уже прилично выпирающий живот, я подошла к Ринату, но послушно падать в его объятия не захотела.
— Ближе, Стелла, — с нажимом произнёс он, и, чтобы не раздувать, я сделала ещё два шага. Он обнял меня и, погладив по волосам, поцеловал в висок. Тон стал мягче. — Извини, я всю ночь писал диссертацию, ужасно не выспался. Ещё эта операция по смещению диска… от её исхода многое зависит в моей карьере. Стыдно признаться, но давно я так не волновался. Ощущаю себя желторотым интерном. На операции будет присутствовать сам Гонсалов.
— Я действительно просто перепутала эти несчастные зёрна… — всхлипнула я, не совладав с эмоциями.
— Чёрт с ними. Возьму кофе из автомата на работе, — он чмокнул меня в лоб и взглянул на своё запястье, на котором красовались дорогие часы. — Мне пора.
Я подошла к окну и, отодвинув занавеску, проводила отца своего будущего ребенка взглядом до машины. От осознания, что это какое-то роковое дежавю, хотелось то ли заплакать, то ли засмеяться. Снова я провожаю на работу мужчину, который "вернётся слишком поздно".
Снова я чувствую себя ненужной.
Снова…
Да, я попала в ту бесславную категорию женщин, которые сняли розовые очки уже после того, как отношения зашли слишком далеко.
Несколько месяцев назад я вернулась из больницы, где лежала на сохранении, и наши чувства претерпели разительные изменения. Он с самого начала не был слишком покладистым и романтичным, я знала, какой он, что сериальные штампы идеального мужа совсем не про него. Он довольно жёсткий, напористый, совершенно не приемлет компромиссов. Знала! Но не думала о том, что черты и так не слишком гибкого характера умножатся
Он оказался слишком властным, слишком несгибаемым. В доме, который окончательно так и не стал моим, действовало незыблемое правило "будет по-моему". И я не о себе. Оказалось, он не терпит полумер и когда что-то происходит не так, как ему хотелось бы. Он довольно резок, часто всем недоволен и не терпит, когда посягают на его личное пространство. Любит держать всё под своим неусыпным контролем.
Туда не ходи. Не звони. Не общайся. Не надо. Это не принесёт пользы.
Конечно, вступая в эти отношения, я понимала, что он взрослый человек со своим сложившимся характером, глупо было надеяться, что он вдруг станет другим… Но я всё равно надеялась. Мне казалось, что мы притрёмся друг к другу, узнаем лучше, привыкнем. Я беременна, в конце концов, и наивно полагала, что ожидание ребёнка нас сблизит. Но нет, чуда не произошло. Несмотря на то, что мы вместе уже несколько месяцев, я не смогла ощутить душевной близости между нами.
Сожители, будущие родители одного ребёнка, любовники… На этом всё. Розовые мечты с оглушающим звоном разбились о жестокую реальность.
Он оказался не таким, каким я видела его, когда мы были просто соседями: обаятельным, улыбчивым, харизматичным, внимательным. Всё это куда-то делось.
Порой — например, в такие моменты, как сейчас — мне казалось, что он просто… просто пережидает. Ждёт, когда родится наш ребёнок, и как будто бы терпит меня именно поэтому.
Разве можно так с беременной любимой? Это же просто какое-то несчастное печенье! Какой-то кофе! И вот эта его любимая привычка спустить на меня всех собак, а потом извиниться, думая, что его бездушное "прости" сразу же поможет проглотить обиду.
Ещё гормоны делали своё дело, буквально сводя меня с ума. Я наслаждалась своим положением, это правда, но гормональная атака мешала мыслить трезво. Порой, когда Ринат был в хорошем расположении духа, я винила во всём только себя, что это я истеричка и придаю мелочам вселенские масштабы. У него сложная профессия, он устаёт, спасает людей. Но ведь и я многого не прошу!
Магазинное печенье… Да, магазинное, потому что меня весь вечер мутило. Так, что я не могла встать с постели! И анализы не всегда показывают элементарную усталость, а она у беременных бывает очень часто даже при идеальных показателях. Неужели нельзя войти в положение?
Нет, нельзя. Увы, он, светило медицины, не делал скидку на моё положение.
А ещё… он слишком поздно возвращался с работы, чем кормил мою паранойю буквально до тошноты. Я понимала, что нельзя накручивать себя, что если бывший муж мне изменял, это вовсе не означает, что на мне клеймо вечной неудачницы. Но поделать со своими подозрениями ничего не могла. Я поправилась на семь килограмм, а эта его Вера с работы была до отвращения стройной и цветущей. Конечно, её не мучили ранние отёки и переедание, она не стояла вечерами у пышущей жаром плиты, стараясь угодить своему мужчине, потому что он любит вкусно поесть домашней еды…