В постели со Снежной Королевой
Шрифт:
Они долго брели по заснеженной улице назад, до остановки. Долго мерзли у фонарного столба, пока пробегающий мимо мужик в валенках не крикнул им:
— Зря стоите! Автобус не пойдет, сломался он на конечной…
Семен Владимирович продолжал молчать. Алена тщетно вглядывалась в сумрак, надеясь поймать попутку, которая подбросила бы их до станции. Ее не покидало ощущение бредовости происходящего. Симпозиум кактусоводов, Лигайо, крошечный городишко, больше похожий на пустыню… И вся ответственность за Кашина лежала на ней. Надо было
Вернуться ко вдове Лигайо, оставить там Кашина, пока она, Алена, будет ловить попутку?..
Она посадила Семена Владимировича на скамейку и побежала за помощью. Все тот же мужик в валенках попался ей навстречу. От него Алена узнала, что тут можно хоть всю ночь просидеть — автобус теперь пойдет только утром. Но есть гостиница — во-он за тем домом.
Гостиница показалась Алене лучшим вариантом, чем неприветливая вдова Лигайо. Она подхватила под руку Семена Владимировича и потащила его в указанном направлении.
— Холодно? Ничего, сейчас согреемся… — пробормотала она, мысленно ругая себя последними словами. Надо же, согласилась на такую авантюру! Поверила в этот дурацкий симпозиум! Застряла вместе с беспомощным стариком в какой-то Тмутаракани!
За заборами оглушительно залаяли собаки. В черном небе зловеще сияли звезды. А холодно было так, что Алена не чувствовала ног…
Поэтому, когда они с Кашиным ввалились в теплый гостиничный холл с искусственной пальмой в кадке и мутным зеркалом на стене, Алена почувствовала почти что счастье.
— Места есть? Нам нужен двухместный номер! — крикнула она сидящей за стойкой почтенной даме («Плывун Вера Олеговна» — было написано рядом на карточке).
Дама — в массивном парике серебристо-пепельного цвета, в свитере, расшитом стразами, с неподвижным от толстого слоя косметики лицом — утвердительно взмахнула ресницами, тоже явно искусственного происхождения.
— Паспорта давайте, — равнодушно произнесла дама. — Вам «полулюкс», «люкс», президентский?..
— Что, и такой есть? — удивилась Алена — гостиница была явно не из тех, в которых останавливалось большое начальство. — Нет, нам что попроще…
«Полулюкс» оказался совсем недорогим. Алена, положив перед собой паспорта, свой и Семена Владимировича, окоченевшими пальцами заполняла бланки. Сам Кашин неподвижно, все с тем же ошеломленным видом, сидел в дерматиновом кресле под пальмой.
— Хорошая вещичка… — хмыкнула Плывун Вера Олеговна, разглядывая руку Алены.
— Где?
— Да вот, на вас. Сколько карат?
— Не знаю… — пожала Алена плечами. — Я в этом не разбираюсь.
Вера Олеговна достала из-под стойки лупу и принялась рассматривать перстень — Алешин подарок.
— Продайте, — вдруг изрекла она.
— Да ну вас! — с досадой отмахнулась Алена. — Вот, готово… Куда теперь идти?
— Девятый номер, на
Лифта, разумеется, не было…
Номер был так себе, но за времена своей концертной деятельности Алена и не такого насмотрелась. Рваные половики и исцарапанный паркет ее не могли испугать. Главное, что здесь было тепло, даже жарко. А что холодильника с телевизором нет — так это вообще ерунда! Завтра они все равно отсюда уедут…
— Опоздал, — одними губами произнес Кашин. — Я опоздал.
— Ничего, Семен Владимирович, ничего страшного… — Алена сняла с него шапку, стянула пальто. — Вы же слышали — Лигайо тоже о вас все время вспоминал.
— Я опоздал, — с упрямым отчаянием повторил Кашин. — Бедный Кирюха…
В первый раз он называл Лигайо по имени.
— Она сказала, где его похоронили? — Кашин вскинул голову.
— Кто? Эта Марь Иванна? Нет, не сказала. Но я думаю, что где-то здесь, в Борисове… А, понимаю, вы хотели сходить к нему на кладбище! — озарило Алену. — Ну да! Если хотите, я завтра сбегаю к Марь Иванне, уточню, и, если кладбище не очень далеко и будет не очень холодно…
— Не в этом дело. Я желаю быть похороненным рядом с ним. С Кириллом. Это возможно?
— Я не знаю, — стараясь сдержать раздражение, ответила Алена. — Откуда я могу знать? Посидите пока тут, я за чайником сбегаю...
Она убежала вниз — и битых полчаса выпрашивала у строгой Плывун электрический чайник. Наконец та за сто рублей соизволила дать его Алене и еще двести взяла в залог.
Когда Алена вернулась в жарко натопленный номер, то Семен Владимирович тихо лежал поперек кровати. «Уснул, наверное…» Алена хотела снять с Кашина сапоги и уложить его как следует, но ей вдруг стало не по себе.
— Семен Владимирович! — тихо позвала она. — Семен Владимирович!..
Кашин не отозвался. И вообще, его неподвижное, спокойное лицо показалось Алене подозрительным.
— Семен Владимирович! — с ужасом закричала она.
«Доктора… Надо доктора скорей!» Алена кубарем скатилась по лестнице вниз, задыхаясь, попросила Плывун вызвать «Скорую».
— Что, дедушке плохо стало? — сурово спросила та. — Вот, так и знала — понаедут тут всякие, а потом помирают прямо в номерах….
— Господи, да что ж вы тут рассуждаете — «Скорую» вызывайте! — умоляюще воскликнула Алена.
Плывун меланхолично набрала номер.
— Але, больница? Больница, у нас дедушке одному плохо… — поговорив с больницей, Плывун положила трубку. — Минут через сорок приедут.
— Как долго! — Алена снова помчалась наверх.
Кашин лежал все с тем же неподвижным, спокойным лицом.
— Помер, — сказала Плывун за спиной Алена. — Дедушка?
— Нет. Так, знакомый был… — Алена села на шаткий стул. Вера Олеговна села на другой стул, напротив Алены, в первый раз посмотрела на нее с сочувствием. — Родные-то у него есть?