В простор планетный
Шрифт:
Все-таки звукоизоляция помогала, в какой-то мере она смягчала грохот. Перекрывая его, Сергей обратился к Милдрэд:
– Не забывай, что электромагнитное поле надежно защищает машину от молний.
Но и самому Сергею было жутковато: одно дело - трезвое понимание происходящего, а другое - эмоциональное восприятие. Картина такая, что могла бы вывести из равновесия самого твердого человека.
Настроение у Сергея, как и у обоих его спутников, было далеко не блестящее: их группе так и не пришлось выполнить задание. Местность оказалась явно не подходящей для станции озонирования.
– -------------------------------------------------------------------------
– ---
В течение следующего земного дня от Жана поступали в штаб успокоительные сообщения.
И вдруг на третий день прозвучал тревожный звонок, на экране показался Жан. Лицо его было так страшно, что дежурная радистка сразу поняла: произошло несчастье. И только спросила сдавленным голосом:
– Кто?
– Герда. Срочно самолет, ее надо в больницу, и лучшего хирурга...
Что же произошло в лесу?
Едва группа Жана отошла на несколько шагов от опушки в глубь леса, как сразу же убедилась, что дальше пути нет: деревья стояли почти сплошной стеной. Стволы идеально прямые, почти все одинаковой толщины и высоты - примерно полметра в обхвате, высотой метров тридцать.
Как ни трудно давалось продвижение вперед, никто и не подумал об отступлении. У лесных путешественников имелись круглые аккумуляторные алмазные пилы. Даже они с трудом прорезали стальной твердости кору, покрывающую стволы. С древесиной, хотя тоже очень твердой, было уже куда легче, но от коры пилы быстро тупились.
– Если так будет дальше, то хватит ли у нас алмазных насадок да и аккумуляторов?
– забеспокоился Джек.
– Думаю, хватит, - отозвался Жан.
– А не хватит - тоже не беда, кто-нибудь по готовому проходу вернется в дом за добавочными, не так ли?
Прошло несколько часов, прежде чем удалось заметно углубиться в лес.
Странный и жуткий был этот лес.
Куда ни глянешь, всё те же зеленоватые столбообразные деревья с редкими, причудливо изогнутыми ветками, покрытые прозрачной корой. Ни куста, ни травы, ни опавшей листвы (да и откуда ей взяться?), под ногами не почва, а камень или слежавшийся твердый крупный песок. Ни звука, ни движения. Ни птицы, ни насекомого. Под деревьями ни муравьиных куч, ни каких-нибудь нор. Ни тропинок. Сами деревья казались неживыми. Через несколько часов путешественники почувствовали сильнейшую усталость: удручающе действовали однообразие всего окружающего и вынужденная медленность продвижения. Решили сделать привал.
Раскинули герметическую палатку. В ней, как и в пленочных домах, были нормальные атмосферные условия. Тесно, но уютно. Усталость быстро прошла.
Отдохнув, группа Жана продолжила движение в глубь леса. Опять непрестанная, упорная борьба с деревьями. С оглушительным треском валится перепиленный ствол. Нужна большая осторожность, чтобы какое-нибудь дерево не обрушилось на людей. Но недаром же Штаб освоения включил в группу Эйлин и Джека, которые прошли специальную подготовку. Они инструктируют также Герду и Жана, своим веселым смехом, ласковой доброжелательностью
Жан внимательно оглядывался: не встретятся ли опять хищные грибы. Но их нигде не было видно.
Во время следующей паузы в работе (из-за трудности продвижения по лесу отдыхать приходилось чаще, чем хотелось бы) едва все вошли в палатку, как ослепительно сверкнула молния и одновременно с ней грянул гром - без раскатов, без треска, один сконцентрированный удар. Жан почувствовал такую сильную боль в плече, что не удержался от стона и упал на колени.
Он оглянулся. Ближайший угол палатки был смят и прижат к полу. Ясно: сраженное молнией дерево обрушилось на палатку. Но прочная упругая ткань не разорвалась. Она и не распрямилась: этому, очевидно, мешало лежавшее на ней дерево.
К Жану подбежала Эйлин и притронулась к ушибленному плечу - очень осторожно, но он вскрикнул от боли. Эйлин расстегнула его одежду и стала ощупывать плечо. Жан изо всех сил сдерживался, чтобы не застонать. Эйлин нахмурилась. Придерживая левой рукой плечо Жана, она сильно потянула его руку. Жан опять вскрикнул, но тотчас же почувствовал облегчение.
– Ну вот и всё, - звонко сказала Эйлин, и веселая улыбка вернулась на ее лицо.
– Я боялась перелома, но оказывается, простой вывих.
Джек с восхищением смотрел на свою подругу. Жан уже улыбался.
Гроза между тем продолжалась. Однако на этот раз она была не такой сильной. Не было обычного чудовищного буйства. Молнии метались в тучах, но не ударяли в поверхность планеты, даже в деревья не били.
И все же исследователи были глубоко огорчены: только, собственно, начали работу... Правда, и в палатке тоже страшновато переждать грозу. Но есть строжайшее распоряжение штаба: во время грозы не находиться под открытым небом, тем более в лесу. Палатку от ударов молнии охраняет электромагнитное поле.
Гроза прекратилась только через четыре часа.
Зато теперь судьба, видно, решила побаловать путешественников. Едва они пробились в чащу еще метров на тридцать, как деревья расступились. Перед ними была неширокая, но длинная поляна наподобие просеки, протянувшейся метров на сто по направлению их движения. Поляна так четко выделялась среди окружающего леса, что казалась искусственной.
– А может быть, - высказала предположение Эйлин, - когда-то на Венере обитали разумные существа...
– Разве ты, собираясь сюда, не знакомилась с историей планеты?
– улыбаясь, спросил Жан.
– Знакомилась, конечно, - ответила девушка, - ну, а вдруг не все еще известно, что было миллионы лет назад...
– И ты думаешь, вырубка с тех пор не могла зарасти?
Тут Эйлин от души расхохоталась:
– А правда, как я не сообразила?
– Во всяком случае, - заметил Жан, - не мешает обследовать эту поляну.
Памятуя о возможных неожиданностях, он вооружился лучевым пистолетом и, предложив друзьям подождать его на месте, медленно обошел поляну по периметру, тщательно разглядывая всё вокруг и под ногами. Везде те же одинаковые, покрытые зеленоватой корой стволы.