В ритме танго
Шрифт:
От этого имени на лице у меня появляется звериное выражение, и я резко оборачиваюсь.
– Присядете? – мистер Симпсон садится на лавочку и жестом приглашает меня.
– Не думаю, что нам есть, о чем разговаривать, - холодно отвечаю я и снова обращаюсь к зеркалу, поправляя складки.
– Ник приплелся ко мне под утро, пьяный… и такой растерянный, - несмотря на мое нежелание говорить, начинает мистер Симпсон. – Нет, напиваться, он напивается, бывает, но чтобы такое лицо… Я в первый раз видел его таким. Глаза в никуда смотрят и все шепчет: «Она боится… она боится быть со мной… она боится меня…». И я спросил: «Ник, Ник, да кто тебя может бояться?». Он… назвал Ваше имя.
Пока мистер Симпсон говорит, я неотрывно смотрю на его лицо. Для него Николас – все равно, что сын. Я уже видела такое выражение лица. У моего первого учителя танцев.
Я всегда была избалованным ребенком: богатые родители, дорогие игрушки, частная школа, личный водитель… Он-то меня и похитил. Забрал, как обычно, после урока танцев, вдруг дал по газам, и мы помчались по автостраде. Велел позвонить родителям и назвал до безобразия огромную сумму выкупа: сто миллионов долларов, до сих пор в памяти. Родители на провокацию не поддались и отправились в полицию. Погоня… опоры моста… боль в правом боку… Сломаны три ребра, нога и рука в двух местах. Два месяца в лежачем положении. Когда врачи наконец позволили встать, мать со скептицизмом смотрела на мой первый шаг, а я заявила, что хочу танцевать. Поддержал только мой первый учитель. Сначала не получалось: па, плие, падение… па, плие, падение… и так до огромных, расползающихся по всему телу синяков, мышцы никак не хотели приходить в тонус, и мне было больно. Не физически (хотя, не без этого), тоска разъедала изнутри. Я много ревела, оставалась в зале надолго, и учитель сам подвозил меня, наверное, не хотел доверять ребенка еще одному водителю. Он всегда напряженно наблюдал за каждым моим движением, и на лице отражалось страдание, через которое он проходил вместе со мной. И вот первый конкурс после травмы. Третье место. Мать снисходительно похлопала, отец вообще снимал какой-то свой фильм в Австралии и потому не приехал, а я… расплакалась от счастья, потому что это была победа. Самая сладкая в моей жизни. Учитель облегченно обнял меня, и в объятии были все невысказанные слова и слезы, что он сдерживал. Я была ему как дочь, и он ощущал мою муку.
Точно то же выражение отчаяния и боли искажает лицо мистера Симпсона. Но теперь уже за Николаса. И вдруг меня отпускает. Он мучается. Из-за того, что сделал. Мучается хуже, чем мучаюсь я уже второй день. С губ слетает облегченный, совсем надменный и отвратительный смешок. Я закрываю лицо руками. Может, мне только показалось, и жизнь до сих пор до отвращения страшна? Нет. Так пусто не было уже давно. Хохот заполняет комнату, и я не могу остановиться.
– Ваш хороший мальчик меня изнасиловал, - перестав смеяться, прерываю мужчину твердым голосом, потому что больше не страшно. – Завалил меня на пол и трахнул, как последнюю шлюху, - с ненавистью говорю я, глядя мистеру Симпсону в глаза. – Не ожидали, что он окажется такой паскудой? А вот!
Мужчина смотрит на меня совсем ошалевшими глазами, будто не верит.
– И передайте ему, чтобы приходил скорее. У нас примерка, завтра генеральная репетиция, и в субботу – выступление. Не хватало еще, чтобы он сорвал концерт.
– Вы не похожи на жертву изнасилования… - медленно произносит мистер Симпсон.
– Просто я… сильная… - не то вопрос, не то утверждение.
Накрасив губы ярко-алой помадой и встряхнув волосы, я ухожу из раздевалки в зал. Зеркало с гордостью показывает мне уверенную в себе женщину-вамп.
***
Еще два квартала. Заново купленный перцовый баллончик в кармане пальто. Это в зале я
Нажимаю звонок и жду. Мучительно. Нервы натянуты, словно струны, и я готова к прыжку. Подонок не открывает. Почему-то на душе становится легче, ведь я могу психануть и со спокойной совестью уйти, но тут дверь дома открывается и выходит мужчина. Выбора нет, придется подниматься. Стою перед квартирой, сжимаю кулак, чтобы постучать, но не хватает мужества. Разворачиваюсь, собираясь уйти.
«Давай, Вивьен, не трусь!»
Резко возвращаюсь к двери и быстро стучу три раза. Молчание.
– Николас! – кричу я, подавляя дрожь в голосе.
Две секунды тишины, а потом слышу звук падения и быстрых шагов. Дверь резко открывается. Передо мной стоит ублюдок. В домашней пижаме, растерянный, удивленный, с красными глазами и уставшим лицом.
– Здравствуй, - на шатающихся ногах, но гордо подняв голову, я прохожу в квартиру, даже не взглянув на него.
В гостиной бросаю костюм в чехле на диван.
– Это для выступления.
– Вив… - хриплым голосом зовет Николас.
– Завтра генеральная репетиция. Только попробуй не прийти.
– Прости меня, Вив, прости меня… - тихо шепчет он, но я даже не смотрю на него.
– Концерт в субботу, так что…
– Вив! – вдруг гневно кричит Николас и, подлетев ко мне, хватает руки и смотрит на меня, так что я вздрагиваю и чувствую прежний ужас. – Прекрати говорить о работе! Вив… я…
– Что, снова меня изнасилуешь? – резко и грубо спрашиваю я, хотя сама слышу, как голос предательски дрожит от страха перед ярким заревом ярости в его лазурных глазах. Жалею, что не достала баллончик, ведь сейчас нет возможности.
Николас сразу отпускает пальцы и делает шаг назад.
– Завтра генеральная репетиция, - говорю я уже в дверях, чувствуя, как прежняя уверенность возвращается ко мне. – Не опаздывай, - добавляю сорвавшимся голосом и хлопаю дверью.
Долго стою на ступеньках, выравнивая сбившееся дыхание. Он боится снова сделать мне больно, и потому я теперь свободна от него.
========== Танец четырнадцатый, финальный ==========
Ох, дамы и господа, знали бы вы, каких мучений мне стоила эта глава. Посему наслаждайтесь вдвойне. Танец под все ту же музыку - El Tango de Roxanne.
_______________________________
«Может быть, наши отношения не такие сумасшедшие, какими кажутся,
Может быть, такое происходит, когда вулкан встает на пути у торнадо.
Все, что я знаю – я люблю тебя слишком сильно, чтобы отпустить»
(Eminem feat Rihanna “Love the way you lie”)
– Ух ты!
В углу зеркала я вижу восхищенное лицо Грега.
– Думал, ты уже не можешь выглядеть еще красивее, но ты и с этим справляешься, - он мягко улыбается и кладет огромный букет красных роз на столик, аккуратно, не задев ни одну из моих палеток с тенями или кистей для макияжа.
– Цветы обычно дарят после выступления, - замечаю я, надевая серьги.
– Хорошо, - соглашается он со все той же спокойной улыбкой, - после принесу тебе еще один.
Грег убирает прядь волос с моей шеи и оставляет на ней нежный поцелуй. Я интуитивно и почти сразу отклоняюсь.
– Грег…
– Что случилось, Вив? – мой… статный мужчина упирается одной рукой в стол, а другой – в спинку стула, сузив глаза, глядит на меня. – Ты не отвечаешь на звонки, смс-ки, дома тебя не застать, в театре тоже. Мы расстались? Просто скажи мне, если так. Неужели, у тебя не хватает на это смелости?