В саду памяти
Шрифт:
Он не приехал на похороны Ануси — она умерла в Варшаве в январе 1921 года от скарлатины. Незадолго до этого ей исполнилось десять лет. Стасу — тринадцать. Касе — пятнадцать.
Разыскивается Максимилиан Горвиц
Годы независимости
Новая глава в истории Польши — это и новый этап в истории моей родни. Поколение внуков Юлии и Густава вступало в пору зрелости. Молодые люди заканчивали или уже окончили учебу, их
Итак, в 1921 году самая старшая сестра моей бабушки Флора Бейлин жила с мужем Самуэлем и двумя дочерьми: Каролиной и Стефанией, — на площади За железной брамой. Кароля и Стефа учились в университете: одна — на польском отделении, другая — на немецком. У сына Флоры Густава уже было реноме отличного адвоката. Несколько позже он стал советником по юридическим делам САПС [63] и довольно известным специалистом по авторским правам. Любитель театра, друг актеров, но главным образом — актрис, автор нескольких легких пьесок, шедших на варшавских сценах, был очаровательным человеком, светским, немного снобом, немного денди. В семейном архиве его внука — Марека Бейлина — сохранился фривольный снимок, на котором Гучо, разодетый в пух и прах, с розой в руке, стоит на морском пляже в окружении девушек в необычно открытых по тому времени купальниках.
63
Союз артистов польских сцен.
Маня Бейлин, которая после смерти маленького Костюша развелась с мужем, уже два года жила в Париже, где в Сорбонне продолжала прерванную до войны учебу по математике. И зарабатывала себе на жизнь уроками математики, а также переводами с иностранных языков. В 1923 году она совершила шаг, который определил всю ее дальнейшую жизнь. Она всегда придерживалась левых взглядов, а потому, когда друг их семьи Михал Муттермильх — писатель и публицист Мерле, предложил ей работу в недавно созданном советском телеграфном агентстве РОСТА, она согласилась, отчасти из симпатий к стране Советов, но и по финансовым соображениям тоже.
Она предполагала поработать там пару месяцев, что оставались до последних университетских экзаменов. Сдала их, однако журналистика затянула, и она осталась в агентстве, которое позже получило наименование ТАСС. В своих воспоминаниях она пишет: Вот так, не отдавая себе отчета в том, что делаю, не задумываясь о последствиях, я вошла в состав аппарата советского государства.
Вторая сестра бабушки — Роза Хильсум — одна воспитала в Париже трех сыновей. Неверный муж, которого она несколько раз пыталась оставить, ушел сам и исчез при весьма таинственных обстоятельствах. Эта история смахивает на второсортную литературу, однако в главных чертах она, увы, походит на правду. Ее пересказывали во всех наших домах с небольшими расхождениями в топографических деталях. Марта Оснос утверждала, что все произошло в магазине «Au Bon Marche», Янек Канцевич до сего дня убежден, что в пивной на Marais, я же приведу версию моей бабушки.
Юлиан Моргулис с дочерьми: Стефанией, Марысей и Алисей
Накануне какого-то семейного торжества, вроде Сочельника, а может, и на Хануку, Якуб Хильсум вдруг сказал, что ему надо купить сигареты. Вышел из дома и никогда сюда больше не вернулся. Кажется, его видели в тот вечер на Gar de Lion
64
Роза, извини меня. Я тебя люблю (франц.).
Под влиянием Макса, который часто наведывался к ним в Париже, два сына Розы — Рене и Шарль — стали ярыми коммунистами. Была ли тут виной идеология, или главную роль сыграли материальные соблазны, никто не знает, но когда в Париже был создан банк, сотрудничавший с Советским Союзом, Шарль Хильсум стал его директором. Рене занялся изданием коммунистической литературы. И только Люсьен сохранял независимость и, не желая получать протекции ни от Макса, ни от своего великого кузена Андрэ Ситроена, просто пошел рабочим на ситроеновскую фабрику.
Третья сестра — Гизелла Быховская — после смерти любимого Янека погрузилась в духовный траур. Впрочем, склонность к меланхолии ей была свойственна всегда. Зато ее шестнадцатилетняя дочь, энергичная, уверенная в себе и острая на язычок Марта была само воплощение психического здоровья. Еще учась в гимназии, она выбрала медицину. Муж Гизелки, доктор Зыгмунд Быховский, невролог, до войны ординатор в госпитале Государственного Преображения, снятый в 1912 году со своего поста из-за происхождения, вел частную практику. Его увлекла общественная деятельность. И он одинаково рьяно работал как в польских, так и в еврейских учреждениях. Вице-председатель Варшавского общества нейрохирургов, член управления Объединения врачей Речь Посполита Польши, основатель журнала «Польская неврология», он исполнял функции председателя магистрата, входил в управление еврейской гмины, преподавал общественные науки в Институте иудаики.
Самый старший сын Гизеллы и Зыгмунда Густав получил медицинское образование в Петербурге, Вроцлаве и Лозанне. Докторскую диссертацию защитил в 1919 году в Цюрихе. Специализировался в психиатрии: его первым учителем был Эжен Блойер — известный психиатр и психолог. В 1921 году он уехал в Вену, чтобы развить свои знания у создателя психоанализа Зигмунда Фрейда. И быстро стал одним из его любимых учеников.
Четвертая сестра моей бабушки — Генриетта Маргулис много времени проводила в санаториях. Психическое заболевание одной из ее дочерей — Алиси и недомогания физического и нервного свойства самой Генриетты привели к тому, что эта ветвь моей родни вроде выпала из общей жизни и жила где-то сбоку, отдельно от нас, на что Стефа и Марыся Маргулисы справедливо обижались. Обе мои кузинки в межвоенное двадцатилетие завершили в университете свою учебу по химии. Стефа вышла замуж и уехала в Краков. Марыся нашла себе место в фирме косметики, а после смерти матери целиком посвятила себя несчастной сестре и больному отцу.
У Людвика Горвица, брата моей бабушки, геолога, и его жены Гени детей не было. После возвращения в Польшу в 1919 году он сначала работал в Государственном метереологическом, а позднее — в Государственном геологическом институте.
Макс Горвиц после бегства из лагеря в Домбе находился в эмиграции. Он входил в непосредственное руководстве компартии за границей. Был членом президиума Коминтерна и постоянным его представителем в Москве. Летом 1922 года он нелегально на телеге с сеном переправился через Мексику в Штаты как эмиссар Коминтерна, чтобы помочь преодолеть раскол тамошней компартии. В 1923 году осел с семьей в Берлине. Вместе с Адольфом Барским и Марией Кошутской — «Верой» — создал в руководстве партии особую группу под названием «Три В».
Самая младшая сестра моей бабушки — Камилка — после возвращения в Варшаву стала предметом особой заботы всей родни. Ее как мать-одиночку подстерегало множество трудностей не только административного, но и профессионального характера: со стороны работодателей, да и в глазах общественного мнения и даже круга знакомых. Прочерк в графе метрики мог испортить Янеку жизнь. А это значит, что по тем временам необходимо было что-то предпринять. Нашли человека, который согласился на фиктивный брак и усыновление мальчика. Герман Горвиц. Благодаря этому Камилле ни себе, ни ребенку не пришлось менять фамилию. Он жил в Бродах, ему было шестьдесят, по профессии, как следует из свидетельства о браке, писатель, следовательно, в деньгах нуждался.