В сети
Шрифт:
Эта мысль в очередной раз заставляет меня пасовать перед тем, чтобы раскрыть свою личность или отправить фото. Стать одной из многих. Вряд ли я смогу удивить своего анонима, ведь за свою холостяцкую жизнь он, похоже, видел достаточно интересного, а конкурировать за внимание — последнее, чем мне хотелось бы заниматься.
Теперь я знаю, что Лекс действительно тридцатидвухлетний мужчина — с ухоженными руками, на которых проступают рельефные вены, длинными пальцами и глубоким хрипловатым голосом. Я переслушала его аудиосообщение раз сто —
А видео… я затёрла до дыр. Особенно ночью. То, как он лениво поглаживал женскую ногу, вызывало внизу живота приятную щекотку, будто от крыльев бабочек.
«Ничем. Это было первое и последнее свидание, несмотря на то, что кандидат дико нравится моим родителям. Они мечтали бы, чтобы мы поженились, но увы», — печатаю ответ.
«Кто у тебя родители, Оливия?»
«Они очень влиятельные люди, Лекс. И зятя хотели бы соответствующего — с нормальной родословной, образованием и карьерой».
«Понял. Значит, я вряд ли им понравлюсь».
В спину сигналят машины, и я ненадолго прерываюсь, но уже через пару сотен метров снова упираюсь в пробку и сразу тянусь к телефону. Это больше, чем зависимость. Потребность. Особенно теперь, когда я узнала о Лексе больше.
Наивно хочется верить, что причиной провала «несвидания» была именно я.
«По каким критериям не подходишь?», — удивленно переспрашиваю.
«По всем. Родословная херовая — родители запойные алкоголики. Высшего образования нет».
«А карьера?»
«Ну, раз ты воспитатель детского сада, то я — водитель маршрутки».
С улыбкой пробегаюсь по буквам, зная, что это неправда. Как и то, что сказала я. Не нужно быть особенно наблюдательной, чтобы заметить, в каких местах отдыхает Лекс, с какого уровня девушками и какой ремонт в его квартире — на снимке с книгой я увидела кусочек. И не могу сказать, что он хоть в чём-то уступает моему.
«Я видела твоих пассажирок, Лекс. Такое впечатление, что вход в маршрутку только по длине ног и глубине декольте».
Припарковавшись у бордюра возле центрального входа в кофейню, где варят самый вкусный кофе и пекут нежнейшие круассаны в городе, я прячу телефон в сумку и выхожу на улицу.
Встречи с Кариной случаются не так часто, чтобы отвлекаться на переписку, которая вполне может подождать. К тому же, я опоздала ровно на полчаса.
Как только я попадаю в заведение, задев дверью колокольчик, недовольство буквально читается на лице подруги.
Мы вместе учились в школе, а потом поступили в один вуз, но Каро не доучилась — спустя два года ушла в декрет. Она обещала, что обязательно завершит обучение, однако ещё через два года снова забеременела. Теперь она мама двух очаровательных девочек, которые требуют много внимания и заботы. Учёба и работа — давно отошли на последний план.
По классике, я заказываю латте и кремово-банановый круассан. Подруга на диете, поэтому ограничивается чёрным кофе без сахара, жадно провожая взглядом каждый кусочек,
Наш разговор идёт легко и непринуждённо. Есть люди, с которыми можно не видеться месяцами, но всё равно считать их самыми близкими.
Сначала я выслушиваю, как дела у Карины — как муж, дети и котёнок с откушенным ухом, которого они нашли на улице, отмыли и приютили месяц назад. К слову, подруга вовсе не из тех, кто заваливает посторонних бесконечными фото и видео своих девочек, отчаянно требуя восхищения. Она рассказывает спокойно и без излишней сентиментальности, лишь иногда с улыбкой упоминая смешные моменты.
А я обожаю слушать истории о жизни, отличной от моей — более душевной, семейной и уютно-тёплой.
Карина плавно переходит к допросу о последнем свидании, заставляя меня скривиться и слегка рассердиться.
Мы — разные.
Если подруга более практична, то я, несмотря на годы работы в прокуратуре, остаюсь чёртовым романтиком, верящим в любовь — честную и искреннюю, без подлости и измен. Размениваться на меньшее — например, на Юрия, от случайных прикосновений которого мне становилось не по себе, — я не собираюсь.
— Ну что с ним не так, Оль? — недоумевает Каро. — Может, у него несло изо рта? Громко чавкал? Пересказывал мемы, которые ты видела ещё три года назад?
— Ничего физически отталкивающего не было, — пожимаю плечами. — Дело в эмоциях. Когда я смотрела на него, то не испытывала ни малейшего интереса, не говоря уже о влечении.
— Попробуй пожить с мужчиной в браке семь лет. За бытом, вечными болячками и суетой в квартире, когда я смотрю на своего мужа, который весь день проводит на работе, у меня возникает только одно желание — убить его. Потом отпускает, но в моменте…
Я зло комкаю салфетку под столом.
— Я не в браке с Юрием, Каро. Думаю, у вас с Олегом всё это было — по крайней мере в самом начале.
— Только не говори, что ты серьёзно рассчитываешь на интернет-знакомство, Оль.
— Нет, конечно, — спешу оправдаться. — Это было бы странно. Но и Юрий Волошин — явно не тот, с кем я хочу связывать свою жизнь.
Перекусив перед длительным шопингом, на который мы планировали потратить полдня, я лезу в сумочку, чтобы найти в ней зеркальце, но наталкиваюсь на книгу с цветными закладками, о которой спорила с Лексом.
Как оказалось, он даже её не читал! Мы действительно говорили о разном.
«Чёрный лебедь» упакован в скромную, лаконичную обложку, но внутреннее наполнение полностью компенсирует этот минимализм. Я улыбаюсь, вспоминая, как уверенно Лекс дискутировал, не имея ни малейшего представления о содержании. А потом в голову приходит дурацкая, даже сумасшедшая идея...
Я сомневаюсь, что это разумно…
Я не уверена, что виртуальную переписку стоит хоть и не косвенно, но переносить в реальную жизнь. Это может запустить цепочку событий, которая мне сейчас меньше всего нужна...