В сетях аферистки
Шрифт:
После ужина Гордон встал и подошел к окну. Кузина была для него неразрешимой проблемой. Он внушил себе, что она красива; в некотором отношении даже красавица. Если бы она была старше, носила другую прическу и относилась с уважением к науке и умственной работе, то…
В комнате появился слуга.
— Третнер!
— Чего изволите, сэр?
— Посмотрите в окно на того краснолицего человека… Там, на другой стороне.
Гордон узнал человека, прогуливавшегося мимо террасы отеля.
— Я уже видел его сегодня… удивительное совпадение!
— Это мистер Джулиус Сюпербус, — сказал Третнер.
— Джулиус Сюпербус? Что
— Совершенно верно, сэр! Мистер Сюпербус — римлянин, последний римлянин в Англии. Он родом из Цезарио-Магнус, маленькой деревеньки близ Кэмбриджа. Я служил неподалеку оттуда и всех там знаю.
Гордон наморщил лоб. Какой удивительный случай привел этого человека, который недавно вертелся у отеля «Хэмптон», в Чейнэл Гарден, где он, на первый взгляд, в задумчивости рассматривал столбы?
— А чем он занимается… какова его профессия?
— Он детектив, сэр, — ответил слуга.
Мистер Сэльсбери побледнел. Детектив!
Глава 6
Гордон обычно забывал, что перед именем Элойз Ван Ойн имелась приставка «миссис». Он был слишком скромен и хорошо воспитан, чтобы даже косвенно пытаться узнать, как обстоят дела с ее браком. Гордон представлял себе мистера Ван Ойна крупным, трезвым коммерсантом, без души и с грубыми манерами. Он вообразил противостояние между образованной и деликатной женщиной и сухим, черствым материалистом. Раздражение скрытое бешенство или полное безразличие мужа — самоотречение, беспокойство и страдания жены… пока она не встретилась со второй половиной своей духовной сущности, то есть с ним самим.
Гордон опять взглянул на мистера Сюпербуса. Тот вынул из кармана мешочек с табаком и стал набивать свою короткую черную трубку. По-видимому, это был человек, готовый на все, лишь бы добиться своей цели. Простой, грубый, он не остановится перед тем, чтобы передать своему клиенту сведения, которые могут очень скомпрометировать женщину с красивой душой и эстетическим вкусом. «Детектив», — думал с отчаянием Гордон.
Он направился в кабинет. Третнер последовал за ним.
— Пригласите его сюда, ко мне!
— Кого… Сюпербуса? — слуга не верил своим ушам. — Но он…
— Позовите его, слышите?
— Слушаюсь, сэр! Но он не джентльмен, — предостерег Третнер, как бы желая заранее извиниться за своего друга.
Слуга не ошибался. Сюпербус действительно не был джентльменом. Гордон также не питал по этому поводу никаких иллюзий. Третнер напряженно ждал, что выйдет из этой встречи. Что ж, скоро Джулиус ему все расскажет. Он привел его в кабинет и быстро удалился.
Ничто в наружности Сюпербуса не напоминало о римской культуре. Он был маленьким, толстым, и больше переваливался с боку на бок, нежели ходил. Голова у него была большая, лицо — красное, а усы — косматые, черные, вероятно, крашеные. На лысине у него еще сохранилось несколько волос, которые он любил пересчитывать.
Посетитель стоял перед Гордоном, тяжело дышал и вертел в руках шляпу.
— Садитесь, мистер Сюпербус, — растерянно сказал Гордон. — Я хотел вам… Третнер сказал мне, что вы… я думаю, что вы римлянин.
— Совершенно верно, сэр, — сказал Сюпербус неожиданно глубоким голосом и поклонился. — Я могу смело утверждать это. Мы, Сюпербусы, происходили из старинной семьи, имеющей вековую генеалогию. Нас оставалось всего четверо. Во-первых,
— Правда? Он артист? — Гордон на минуту растерялся от наступления этой римской когорты.
— Да, он связан со сценой, — удовлетворенно произнес Сюпербус. — Он пользуется большим успехом. Говорят, он лучший плотник в «Орфеуме», Да, сэр, мы происходим из очень старинного рода. Я никогда не добивался своих прав, но старый господин, живущий в Кэмбридже, сказал мне, что, по всей вероятности, происхожу из римской имперской фамилии. А я — старший в нашем роду. Цезарио-Магнус находится недалеко от кэмбриджского университета, и кое-кто утверждает, что звучная фамилия «Сюпербус» обязана своим происхождением веселому нраву студентов, живших свыше ста лет назад и для забавы окрестивших бедного извозчика Сюпера — Сюпербусом. Мой отец слыхал эти рассказы, но с пренебрежением отрицал их достоверность. Я не могу вам точно сказать, откуда происходил наш род, — сказал Сюпербус, развивая свою излюбленную тему. — Вы ведь знаете, каковы женщины, когда выступают настоящие римляне.
Гордон даже не потрудился подумать об этом.
— Итак, мистер Сюпербус, вы занимаете… гм… очень ответственную должность… Насколько я знаю, вы — детектив…
Тот серьезно кивнул головой.
— Это очень интересное занятие, — наблюдать за подозреваемыми, выступать перед судом как свидетель и обвинять людей в преступлениях, — сказал Гордон.
— У вас ложное представление о моей профессии. Я никогда не выступаю в качестве свидетеля. Я более практичен и, так сказать, являюсь коммерсантом в своей профессии. Иногда, правда, приходится выступать и в суде, но это бывает только при особенно большом куше, например…
— Куш? Что вы подразумеваете под «кушем»?
— Думаю… вы понимаете, что я хочу сказать… я занят наблюдением за весьма важным преступником…
— Ах, вот оно что!
— Да. Я всегда называю это «кушем», — любезно объяснил Сюпербус. — Сейчас мне предстоит весьма большой «куш», — он вдруг понизил голос и близко придвинулся к Гордону. — Я слежу за Двойником, — прошептал он хриплым голосом.
Гордон облегченно вздохнул: «римлянин» не следит за миссис Ван Ойн по поручению ее грубого супруга, который занят больше своими лошадьми и собаками, чем красивой, интеллектуальной женой.
— Двойник? Я помню, что читал о нем в газетах. Ведь он преступник? Не тот ли Двойник, который выступает в ролях своих жертв?
— Да, это он и есть — знаменитый Двойник, сэр, — ответил Сюпербус. — Он не просто подражает своим жертвам, но замещает их, превосходно играя свою роль. Возьмите хотя бы случай с мистером Мендельсоном…
Гордон вспомнил об этом случае. Сюпербус продолжал:
— Ведь трудно себе представить, чтобы кто-нибудь мог подражать Мендельсону, хотя по некоторым приметам это легко: у него седые бакенбарды и он холост. Однако Двойник сумел войти в роль старика. Он похитил у него восемь тысяч фунтов. Вот это настоящее искусство! Сперва выманил старика из бюро, а потом появился там под видом Мендельсона и послал нового служащего с чеком в банк. Вот почему старый Мендельсон живет уединенно, в деревне. Он был неслыханно одурачен и не может больше показаться в обществе.