В сетях феноменологии. Основные проблемы феноменологии

Гуссерль Эдмунд

Но если мы будем твердо помнить, что опыт — это действительно опыт, т. е. если мы будем принимать его за полагание индивидуального бытия, то, хотя мы, может быть, и можем быть уверены, что область подобного полагания очень широка, но мы не можем настолько же быть уверенными в том, может ли на основе подобного опыта быть основано нечто вроде опытной науки [492] в качестве подлинной науки matter of fact [493] .

492

В 1924 г. или позднее вставлено: «как системы рациональности». Прим. нем. изд.

493

Фактичности (англ.) — Прим. пер.

<§ 42. Эквивалентность познания природы и познания коррелятивных взаимосвязей познания и приложение априорного познания сознания к феноменологическим взаимосвязям эмпирического познания природы. Психофизика>

Что в этом отношении еще бросается в глаза — так это то, что все взаимосвязи сознания, в

которых как бы выражается по мере осознания бытие природы, приходят к нашему познанию без того, чтобы мы высказывали суждения о природе, и без того, чтобы мы пользовались существованием природы даже как всего лишь молчаливой предпосылкой; но что, с другой стороны, познание этих взаимосвязей сознания некоторым образом эквивалентно познанию природы, и наоборот. По крайней мере, можно понимать это так: значимость опыта и эмпирического опытного познания имеет своим коррелятом определенные действительные и возможные взаимосвязи опытного сознания, и наоборот, когда эти взаимосвязи принимаются за существующие, тогда опытное познание обладает значимостью. А значит, в этой области феноменологии мы имеем дело не иначе как со своего рода феноменологическим преобразованием естественного познания. Да и может ли феноменология успешно для себя осуществлять это познание без предшествующего [ему] познания природы. Разве не будет дело обстоять, скорее, таким образом, что априорное познание, которое принадлежит к сущности сознания и может быть достигнуто в чисто имманентном исследовании, найдет приложение к эмпирически структурированному познанию природы в отношении его феноменологических взаимосвязей и отныне откроет путь к познанию конкретно — бытийных взаимосвязей феноменологических данных (von Daseinszusammenhangen phanomenologischer Data), которые нельзя было бы обрести иным образом, т. е. исходя непосредственно из индивидуальных данных?

Разумеется, это сомнение затрагивает всю сферу фюзиса. Сложнее обстоит дело с психофизическим познанием, которое является познанием природы, собственно, лишь благодаря переплетениям с познанием природы в собственном смысле слова, с познанием физическим (трансцендентным познанием). В сущности, психофизическое познание — это промежуточное звено между естественным познанием и познанием чисто феноменологическим [494] .

ЗАМЕТКИ И ДОПОЛНЕНИЯ

494

Последнее предложение было позднее зачеркнуто Гуссерлем. — Прим. нем. изд.

ЧИСТАЯ психология и НАУКИ о ДУХЕ, ИСТОРИЯ и социология

ЧИСТАЯ психология и ФЕНОМЕНОЛОГИЯ. ИНТЕРСУБЪЕКТИВНАЯ РЕДУКЦИЯ КАК РЕДУКЦИЯ К ПСИХОЛОГИЧЕСКИ ЧИСТОЙ СУБЪЕКТИВНОСТИ.

(Начало октября 1910 г.)

В рукописи W, на второй странице, я мимоходом обозначил идею чистой, притом как априорной, так и эмпирической психологии. Займемся этой идеей. Мы имеем чувственные восприятия, мы «видим» вещи и [соотношения вещей, мы вспоминаем о них, мы полагаем их в смутном эмпирическом представлении и т. д., и на основании этого выносим суждение: существует некая «природа». Точно так же выполняем мы вчувствования в «тела», мы полагаем дух, соотносим наши собственные переживания с нашим (положенным в переживаниях восприятия etc.) телом. Естественнонаучно мы познаем природу так, как это делает физика, естественная наука в обычном смысле.

1) Мы познаем зависимости, функциональные взаимосвязи, которые относятся не только к физической природе самой по себе, но и к природе психофизической, т. е. мы познаем функциональные взаимосвязи между физическими вещами, прежде всего — между телами и их физическими проявлениями (Vorkommnissen), с другой стороны — с [их] сознанием, и так для всякого человека, для всякого животного.

2) С другой стороны, мы можем в самом сознании прослеживать такие взаимосвязи, как «мотивационная взаимосвязь», взаимосвязи между восприятиями, суждениями, чувствами, велениями etc., все это — как переживания с таким — то и таким — то «содержанием». Мы можем говорить о единичных переживаниях, в [наличии] которых мы уверены на основании воспоминания (Erinnerung), но мы можем говорить и о таких [переживаниях], которые мы приписываем другим людям на основании вчувствования, причем мы воспринимаем эмпирические тела или же полагаем их в представлении или мысленно и находим на основании этого полагания мотивы для «вложения» в них того, чего сами мы «внутренне» не воспринимаем, с пометкой «чужое сознание», чужое психическое переживание. Так поступаем мы при общении.

И ныне дело обстоит двояким образом: либо поставить вопрос о психофизических взаимосвязях, в том смысле, что объективные свойства вещей (физикалистских и физиологических), «мертвых» вещей и тел, связанные объективным отношением, становятся субъективным, сознанием, которое привязано к телам, распределено (verteilt) между ними неким объективным образом; и что мы, со своей стороны, не заботясь об этих связях, просто прослеживаем взаимосвязи самих соответствующих переживаний в качестве «фактов сознания», причем полагание природы все же остается в силе, как опосредующее звено между сознанием и сознанием и как возможность взаимного полагания сознаний путем «вчувствования».

Как следует понимать последние слова? Ну, скажем, примерно так [495] . Когда я воспринимаю [какую — то] вещь (пусть даже я никогда ничего не слышал ни о физике, ни о физиологии), то тем самым я полагаю [какую — то] вещь, и это полагание означает, отвлекаясь от всех физик и метафизик, возможность перейти неким образом от этого восприятия вещи к восприятию других вещей; как бы, в каком угодно философском смысле, ни обстояло дело с действительным представлением этой вещи, я могу с полным основанием заявить, что это восприятие как одностороннее постижение вещи (Dingerfassung) скрывает в себе возможности иных восприятий, несколько иначе ориентированных по содержанию, и эти взаимосвязи научно — обозримо принадлежат сущности полагания вещи, и их <т. е. взаимосвязей> возможность принадлежит сущности значимого (giiltigen) полагания вещи. Как бы скептически я к этому ни относился, вздумай я даже отрицать вещь как сущее «в себе», —

эти взаимосвязи будут чем — то [легко] обнаружимым, и вступи я даже в спор о смысле этих возможностей, их все равно можно будет постичь и с уверенностью констатировать; а именно — то, что требуется познать здесь, не имеет ровно ничего общего с изучением вещи в смысле физики. У последней своя, совершенно особая, установка.

495

Уже здесь — интерсубъективная феноменологическая редукция.

Итак, в восприятии или в любом другом чувственном представлении мы также полагаем тела и воспринимаем их как носителей сознания. Мы можем сделать это так, что свойство «быть носителем» мы будем понимать отнюдь не психофизически, а скорее лишь так, что полагание вещи, исполненное как восприятие «чужого тела», будет мотивировать полагание «иного сознания Я» путем с трудом поддающегося описанию «вчувствования».

Точно так же, как до всякого вчувствования (или, для начала, при выключении его) в [моем] собственном сознании хотя и полагаются вещи, но установка, обращенная к сознанию, направлена не на вещи, а на восприятие (и прочие [виды] полагания) вещей и на взаимосвязи, которые можно установить и исследовать в этой сфере; точно так же и со вчувствованием. При этом следует отметить: констатация взаимосвязей «собственного сознания» не означает, или просто ей нет повода означать или соозначать констатации фактов природы; и то же самое можно сказать о констатации взаимосвязей чужого сознания и отношений между [моим] собственным и чужим сознанием. Это выглядит парадоксально, и над этим действительно стоит серьезно подумать.

Выключение собственного Я

Прежде всего, не означает ли «собственное» сознание Я сознания, принадлежащего мне, вот этой определенной личности, имеющей вот это определенное тело, локализованной благодаря ему в пространстве и поставленной во взаимоотношение с другими природными вещами, переживания которого [сознания] находятся в некоем взаимоотношении с этим телом и его органами чувств, с его мозгом и т. п.? Некоторым образом, приходится признать, это действительно так; истинно то, что мое сознание принадлежит таким образом психофизической природе. Ну и пусть: не в этом направлении должен направляться наш «интерес» [496] . Существует, кроме того, другая направленность интереса, которая не обсуждает всех этих отношений. Следовательно, при этом я выношу суждения не о вещах моего опыта, не о мире, о моем теле, о моих органах чувств, нервной системе и т. д.; я не занимаюсь физикой и не пользуюсь ничем, взятым из физики, не говоря уже о биологии и, в особенности, физиологии. Не занимаюсь я и тем видом психологии, так метко названным психофизикой, которая изучает и ставит эксперименты с так называемым психическим в его взаимосвязи с природой [497] . Я не хочу сказать, что я не придаю значения, не воспринимаю, затем также не сужу о вещах, мире, природе и т. д. как о действительно наличных сущих (ais wirklich daseiend). Просто — напросто я делаю это по — прежнему так же, как делал это и до сих пор. И я не желаю занимать, скажем, установку скепсиса, эпохэ [498] , оставляя in dubio [499] , существует ли природа и т. д., держа свое собственное мнение при себе. Это значило бы вешать на все [уже] выполненные полагания ярлыки сомнительности [500] , что я вовсе не намерен сейчас делать.

496

Из того, что заложено в ней природе, ничто не может стать для нас «темой», подвергнуться «тематическому полаганию», а значит, не может повлечь за собой никакого предикативного суждения В 1924 г. или позднее добавлено: «положенной тематически». — Прим. нем. изд

497

В 1924 г. или позднее добавлено: «положенной тематически». — Прим. нем. изд.

498

Позднее «скепсиса, эпохэ» заменено на «скепсиса и его эпохэ». — Прим. нем. изд.

499

Под вопросом (лат.) — Прим. перев.

500

В 1924 г. или позднее вставлено: «скептической или критико — познавательной». — Прим. нем. изд.

Что я хочу, так это (внутри созерцания или установки, которую сейчас следует исполнить) не выносить ни одного суждения естественнонаучной сферы, вообще никоим образом не выносить суждений о природе так, словно бы я сейчас желал высказать какое — либо научное утверждение о природе, словно бы природа, не только в физическом, но и в психофизическом смысле была моей темой. Моей темой должно стать исключительно чистое сознание, и прежде всего мое собственное сознание. Что это такое, «мое собственное сознание», если я хочу, чтобы в этом [501] полагании бытия не содержалось ничего от полагания природы [502] ? Что это за обозначение? Что оно охватывает, и может ли оно охватить нечто, коль скоро полаганию природы суждено остаться без употребления [503] ?

501

В 1924 г. или позднее вставлено: «тематическом». — Прим. нем. изд.

502

В 1924 г. или позднее «ничего от полагания природы» изменено на «ничего от природы тематически». — Прим. нем. изд.

503

Последующая вставка, от 1924 г. или позднее: «если природа как тема должна быть подвергнута именно тематическому эпоха?» — Прим. нем. изд.