В сетях любви
Шрифт:
— Если ты любишь меня, если ты хочешь строить со мной семейную жизнь, тебе придется отказаться от дуэли.
Он вздохнул — его грудная клетка поднялась и опустилась под ее щекой. Она ответила неправильно. Нужно было сказать: «Да, я люблю тебя. Я хочу идти по жизни рука об руку с тобой». Но вместо этого она опять вернулась к тому, с чего они начали: выслушивала его заявления и тут же превращала их в свое оружие, которое должно было послужить ее цели.
— Давай спать, Лидия. — Он переложил ее голову на подушку. — Сейчас мы ничего не решим. Поговорим утром. Я смогу убедить
Но когда настало утро, он понял, что не хочет ее будить. Уж больно долгой была ночь. Причем не только по времени.
Он лежал на боку и смотрел на нее. Она спала на спине. Итак, она теперь все знает, однако все еще здесь. Раз или два он закрывал и открывал глаза, чтобы убедиться, что ему не кажется.
Вот женщина, на которой он женится. Жизнь создала их друг для друга. Он будет просыпаться каждое утро и видеть ее спящей. Он будет видеть ее нос, ее брови, ее подбородок, ее нежные, слегка приоткрытые губы которые в значительной степени смягчают ее грозный облик. Нужно только убедить ее, что другой дороги у них нет.
Нет. У него есть идея получше. Он перекатился на спину, осторожно, чтобы не разбудить ее. То, что происходит сейчас, в этой комнате с трещиной на потолке, это предисловие, передышка, перед тем как они вступят в мир, в котором им предстоит найти свои путь. А пока ему надо привести в порядок кое-какие дела, признаться в неудачах, кое-кого разочаровать и, проклятие, сразиться на дуэли. Пора приступать.
Он встал. За час, пока он одевался и писал письма, она не проснулась, поэтому он вернулся к письменному столу и написал еще одно письмо, на этот раз для нее. Листок — безмолвное обещание, символ всего того что он готов вынести и чем пожертвовать ради жизни с ней, — с шуршанием прикрыл вмятину, оставленную в подушке его головой.
После полудня он стоял на входе в кабинет того человека, которым ему предстояло пожертвовать — своего старшего брата, — и вглядывался в лица собравшихся так, будто ему предстояло отплыть в Индию. Эндрю и его жена. Китти и ее муж. Марта и мистер Мирквуд. Ник с суровым, как у судьи, выражением на лице.
— Давай без церемоний, Уилл. — Его старшая сестра, как всегда, властная. — Мы все отлично знаем, что ничего хорошего ты нам не расскажешь.
Он сцепил руки за спиной и расправил плечи. Чтобы ослабить бурлившее в нем напряжение, он стал покачиваться с пяток на носки и обратно.
— Ты абсолютно права. Перейду прямо к делу. Через несколько дней мне предстоит драться на дуэли, и то, что стало для нее поводом, не делает честь семье. Я связался с любовницей другого мужчины.
Перед приходом сюда он пытался представить, как его братья и сестры отреагируют на новость. И они почти полностью оправдали его предположение. У Эндрю на скулах заиграли желваки, пальцы так стиснули подлокотники, что костяшки побелели. Ник вскинул брови, как бы спрашивая: «Ты совсем ума лишился?» Суровое, неодобрительное выражение на лице Китти вдруг сменилось искренней сестринской озабоченностью. Марта осталась сдержанной и серьезной, лишь плотно сжала губы.
— Это мисс Слотер? —
Вопрос застал его врасплох.
— С чего ты взяла?
— Ее горничная не умеет лгать. Мы немного побеседовали, когда я подвозила ее в Сомерстаун, и кое-что из того, что она рассказала, навело меня на мысль, что ее хозяйка, по всей видимости, находится именно в том статусе, о котором ты говоришь. Я не поняла… — Она замолчала, решая, как именно сформулировать следующую фразу. — Я предположила, что вы с ней едва знакомы.
— Кто бросил вызов? — Эндрю не интересовали такие детали как имя дамы или обстоятельства ее знакомства с братом, поэтому он перешел к самой сути, к той части проблемы, в решении которой он мог бы поучаствовать или помочь. — Отказаться можно?
— Ни малейшего шанса. — Он стоял спиной к камину, ощущая, как от огня исходит тепло. Ему уже двадцать шесть, он успел повоевать и целым и невредимым вернуться домой, однако его брат все еще, кажется, считает, что он не в состоянии самостоятельно справиться с нежностями. — Я хорошенько врезал ему увидев, как он бьет даму. Об извинении не может быть и речи.
— Не может быть речи о том, что ты можешь погибнуть на дуэли. Ты хоть представляешь, как переживали твои сестры, пока ты был на континенте? — Эндрю стал пунцовым. Казалось, еще несколько секунд — и он голыми руками оторвет подлокотники. — Года не прошло, как ты вернулся домой. И у меня нет желания… — Он вдруг резко поднял руку и потер лоб. Впервые за все время Уилл понял, что потеря брата принесла бы в семью большое горе.
Вернее, принесет. Если они не потеряют его в результате гибели на дуэли, то потеряют после дуэли. Он шагнул вперед.
— Сожалею. Я был бы рад избавить вас от переживаний. Но я буду драться, и если меня не убьют и не арестуют я женюсь на мисс Слотер.
О Боже. Нельзя было так грубо обрушивать на них новость. Китти смотрела на него так, будто его лицо вдруг покрылось волдырями, Ник подался вперед в своем кресле, Эндрю едва не лопнул от негодования.
— Я прекрасно понимаю, что это для вас всех значит. Пожалуйста, поверьте, это решение далось мне нелегко. — Все двадцать шесть лет их объединяла братская любовь, потребность друг в друге. Но он заранее знал, что такова будет цена. И был готов к этому. — Могу сказать только одно: война внесла определенные изменения в мои взгляды. У меня нет желания осуждать даму — даму, равную нам по рождению, — за выбор, который ее вынудили сделать крайне незавидные обстоятельства.
Марта гордо расправила плечи и быстро накрыла руку мужа своей.
— Надеюсь, ты удостоишь чести миссис Мирквуд и меня первыми познакомиться с ней, — сказал тот с таким видом, будто ничего особенного не случилось.
Уилл едва не бросился ему на шею, однако справился с собой и лишь кивнул. Его благодарность была настолько велика, что ее просто невозможно было облечь в слова.
Ник фыркнул и вскочил.
— А вы и рады, да? Ha ее фоне вы оба будете выглядеть чрезвычайно респектабельно. — Он повернулся к родственникам спиной и подошел к окну.