В сетях соблазна
Шрифт:
— Пожалуйста, Мэд. Я не хочу, чтобы он знал.
Он посмотрел на дом, и она практически могла видеть, как крутятся шестеренки в его голове. Мэд был королем сумасшедших заговоров.
— Тогда все в порядке. Есть только одно, что мы можем сделать.
— Я еду домой в Новый Орлеан.
Он нахмурился.
— Я думал, ты поедешь работать в Вашингтон.
Она покачала головой.
— Я не могу совмещать работу с ролью матери-одиночки. Быть стажером слишком изнурительно. Поверьте мне, я хочу эту должность больше, чем что-либо еще. Мне нужно отвлечься от Романа, но я должна думать о ребенке. У меня есть
— Скажи ему, что я отец. Этому он тоже поверит.
— Что? Мэд, сейчас не время для твоих махинаций. — Ей хотелось плакать, но нужно было уйти отсюда и придумать план.
Беда в том, что Мэд действительно стал ее другом. Он был единственным из друзей ее брата, кто также был ее другом. Мэд был особенным, и не только потому, что они занимались сексом в старшей школе. Мэд иногда настолько напоминал ей саму себя, что ей казалось, будто она смотрится в зеркало.
Если бы только она могла влюбиться в него.
— Это не махинация. — Он подошел ближе, взял ее за руку и грустно посмотрел на нее. — Тебе нужен кто-то, кто поможет с ребенком. А мне нужна цель в жизни, потому что, если честно, дни становятся все длиннее, а ночи тянутся еще медленнее. Может быть, я и ужасный пример для подражания, но обещаю, что буду стараться. Приезжай в Нью-Йорк, и мы сделаем то же, что Зак и Роман. Мы построим что-нибудь вместе.
Она покачала головой, ее сердце разрывалось от чувств. Почему все видели в нем какую-то бездушную машину? Мэд был одним из лучших мужчин, которых она когда-либо встречала. Там, где Роман использовал давление, Мэд соблазнял. Слезы покатились по ее щекам, потому что, по крайней мере, кто-то о ней заботился. Именно поэтому она не могла согласиться на это.
— Мэд, однажды ты влюбишься, и я не хочу быть той женщиной, что станет мешать твоему счастью.
Потому что, что бы о нем ни говорили, Мэд будет верен своей жене. Если он заведет семью, то должно будет произойти что-то ужасное, чтобы заставить его нарушить эти клятвы.
Он покачал головой.
— Нет. Однажды я уже влюбился, но был недостаточно хорош для нее.
— Тогда Сара была молода. — Она все знала о том лете, когда он пытался заставить сестру Гейба Бонда заметить его. А еще она думала, что Сара была слишком незрелой, чтобы увидеть, что может предложить Мэд. Или, может быть, слишком трусливой, чтобы поверить, что иногда любовь стоила риска. — Ты не знаешь, как все может измениться.
— Нет, она выйдет замуж за хорошего парня с хорошей работой, — небрежно ответил он. — А я останусь плохим парнем, которого она однажды поцеловала, но оказалась достаточно умна, чтобы послать меня к черту. Веришь или нет, но она сказала мне, что я дьявол. Так как тебе моя идея? Я думаю, мы должны послать их всех в задницу. Давай покажем им, как живут настоящие оторвы.
Таким был Мэд. Высокомерным. Милым. Мятежным. Заботливым.
Она не могла позволить ему это сделать. И не могла
Боль внизу живота становилась все пронзительнее. Черт. Утром ей будет хреново. По крайней мере, она надеялась, что это несерьезно. Ей следовало быть более осторожной, но она была так зла и, когда поняла, что Роман позади, вышла из себя.
— Тина? — Мэд побледнел.
Она выпрямилась, отвела плечи и высоко подняла голову. Пришло время пойти домой, объесться мороженым, лечь и позаботиться о себе и ребенке. Завтра она решит, как жить без Романа. У нее получится. Она была сильной. Она сделает все необходимое, чтобы защитить себя и ребенка.
Затем мир, казалось, покачнулся. Ее стало подташнивать. Может, ей лучше присесть.
— Тина, детка, у тебя кровь. Я должен отвезти тебя в больницу.
В одну минуту она думала о том, какая она сильная, а в следующую Мэд поднимает ее и заталкивает в машину.
У нее кровь? Мир завращался. И все, о чем она могла думать, это то, что если она потеряет ребенка, то останется совершенно одна.
Она могла слышать голос Мэда, казалось бы, издалека, говорящий ей, что все будет хорошо.
Но это не так. Когда она потеряла сознание, единственное, чего ей хотелось, это слышать голос Романа, чувствовать его руку в своей.
Но в глубине души она боялась, что этого никогда больше не произойдёт.
Глава 1
Борт номер два.
Где-то над Канадой.
Августина Спенсер выглянула в окошко. На такой высоте, поверх покрывала из облаков, огней городов было совсем не видно. Только чернильная тьма разлилась по небу. Через несколько часов взойдет солнце, и они окажутся в Лондоне. Она надеялась, что новый день принесет свет. Но пока она находила утешение в темноте. В ней она не чувствовала, что за ней наблюдают. В ней она могла подготовить свой следующий ход, потому что у нее были дела, и она не позволила бы чему-либо или кому-либо ее остановить.
Даже Роману Колдеру.
— Это место занято?
Она подняла взгляд и увидела Коннора Спаркса. Ах, самый опасный из Истинных Джентльменов, как называли ее брата и его друзей. Не то, чтобы они когда-либо вешали на себя такой банальный ярлык как «лучшие друзья навсегда», но ими они и были. В крайнем случае, они бы назвали себя «братанами на всю жизнь» или еще каким-нибудь прозвищем, которое посчитали бы достаточно мужественным. Они определённо верили, что братаны важнее девчонок.
Или верили до недавнего времени.
— Не думаю, что могу остановить тебя, — ответила она с улыбкой, надеясь, что та вышла великодушной.
Коннор опустился рядом с ней с серьезным выражением на лице. Она не часто видела его на лице бывшего агента ЦРУ.
— Все, что тебе нужно сделать, это сказать мне уйти, и я исчезну. Хотя, надеюсь, что ты не станешь. Я хотел бы кое о чем с тобой поговорить.
Черт. Что бы ни хотел сказать Коннор, это наверняка касалось Романа.
— Я уверена, что теперь, когда ты работаешь на Зака, у нас есть много общих тем для разговора.