В шаге от восхода
Шрифт:
– Марика, – позвал Рен, – посмотри на меня.
Я вздохнула и медленно открыла глаза, не позволяя взгляду подняться выше поручня, на котором мои ладони жадно вбирали тепло его кожи.
– Марика.
Я снова вздохнула и подняла голову, поймав расфокусированным взглядом в стекле отражение его силуэта, который возвышался рядом с моим, точно непоколебимая стена, готовая уберечь от любых невзгод и перипетий.
Сердце замедлило темп, зрение прояснилось: вернув себе немного уверенности, я повернулась к Рену настолько, насколько позволяла возможность оставить свои руки в его горячих ладонях.
– Я…
– Все хорошо, Марика, – взгляд Рена пронизывал насквозь, и я, точно загипнотизированная, уже не смогла бы прервать зрительный контакт, даже если бы захотела. – Все нормально, смотри на меня.
– Смотрю, – попугайчиком ответила я, чувствуя, как растворяюсь в его серых глазах, точно слабый солнечный луч в промозглом ноябрьском небе.
– Молодец, – Рен улыбнулся и кивнул. – Я ведь совсем не страшный, правда?
Я скептически подняла бровь.
– Поня-ятно, – озадаченно протянул мужчина. – Не сработало.
Еще как сработало! Теперь я вообще ни о чем не могу думать!
Тепло его ладоней и внимательный взгляд самым бессовестным образом завладели не только моим вниманием, но и мыслями: в разом опустевшей черепной коробке предательски прошелестело растение с многообещающим названием «перекати-поле».
– Давай попробуем иначе, – мужчину, очевидно, напугала моя блаженная улыбка довольного жизнью идиота. – Подумай о том, что приносит радость или удовольствие.
В самом деле? Он это сейчас серьезно?! Да если я начну думать, что мне приносит радость, то идиотской улыбкой точно не ограничусь!
Я встрепенулась: нет, так не пойдет! Надо срочной взять руки в себя!
Проклятье! Под его вопросительным напором я даже думать связно не могу, что уж говорить о речи! А все потому, что мой внимательный и заботливый спутник ко всему прочему еще и невероятно…
– Красивый, – выпалила я, ухватившись за первую попавшуюся мысль, и испуганно закусила губу: надо бы вернуть в черепушку «перекати-поле», от него вреда куда меньше было.
– Кто? – напрягся Рен, глаза которого округлились.
– Мой кот, – в панике ответила я, ухватившись за вторую попавшуюся мысль в моей голове. Эх, определенно жизнь меня ничему не учит!
– М-да, к такому меня не готовили, – озадаченно протянул Рен, а затем повеселел. – Кот, это ж надо!
– А что не так с котом? – в шутку нахохлилась я, понимая, что вторая попавшаяся мысль оказалась не такой уж страшной. И даже помогла немного исправить ситуацию.
– С котом как раз все хорошо, – сквозь смех ответил мужчина. – Но обычно люди представляют нечто более.. м-м… стоимостное что ли. Свое состояние или деньги, к примеру.
– Моего кота зовут Доллар.
– Тогда это многое объясняет, – снова хохотнул Рен, да и я, глядя на него, начала улыбаться. – У моей кузины Лили тоже есть кот по кличке Клещ. Тот еще прохвост!
И тут все мои эмоции: напряжение, неловкость, страх – разом выплеснулись наружу, и я захохотала.
– Почему, – мне, конечно, было жаль забирать свою ладонь из его теплого укрытия, но на моих глазах от смеха выступили слезы, и с этим надо было как-то бороться, – почему именно Клещ?
– У него врожденный дефект, – Рен тоже не переставал улыбаться, – нижняя челюсть чуть выдвинута вперед, отчего два нижних клыка
И действительно, на фотографии в руках у моего спутника я узрела пушистое существо кофейного цвета с торчащими кверху нижними клыками и тяжелым взглядом.
– Выглядит так, будто хочет сожрать тебя, – прокомментировала я фото, на котором мой взгляд больше всего притягивал вовсе не угрюмый кот.
– Почти так и было, – тут брюнет слегка приподнял рукав пальто и рубашки под ним, оголив тыльную сторону запястья, где я разглядела тонкие белесые нити шрамов. – То ли он меня просто ненавидит, то ли ревнует Лили, но когда я прихожу в гости, все время норовит что-нибудь откусить. Бывают, правда, моменты, когда я застаю его в хорошем расположении духа, и тогда он меня просто жует. Эта единственная в своем роде фотография как раз и была сделана в тот момент, когда Клещ пребывал в ладу с собой и миром.
– Добрейшее существо на планете, говоришь? – протянула я с сомнением. – Да ему бы больше подошла кличка «Хищник».
– Был такой вариант, – важно кивнул Рен, опуская рукав на место и расслабленно откидываясь на спинку сиденья, отчего его колени вытянулись вперед и легонько соприкоснулись с моими. Я пропустила несколько вздохов, – но на меня обиделись и долго не разговаривали: целых десять минут. Пока я не напомнил о своем путешествии и об обещанных сувенирах.
Я тихонько хмыкнула и, моментально расслабившись, больше не чувствовала ни неловкости, ни смущения, только легкость и уют, будто напротив меня сидел не человек, с которым мы только вчера познакомились, а давний приятель. А то и вовсе лучший друг.
Удивительный человек! Всего за несколько минут ему удалось полностью взять мои эмоции под полный контроль. Колдун, не иначе!
Кстати, о колдунах и их зверушках… Я полезла в сумочку за своим телефоном.
– Мой Доллар, конечно, не идет ни в какое сравнение с Клещом, но… – я запнулась, хмуро глядя на вспыхнувший экран дисплея.
– Что-то не так? – Рен слегка подался вперед, но этого «слегка» хватило с лихвой, чтобы наше личное пространство снова стало общими.
– Ларри звонил, – быстро ответила я, чувствуя, как мою челку щекотнуло его теплое дыхание. Я нервно сглотнула: похоже, мои выводы об успокаивающем воздействии на меня этого обаятельного мужчины оказались преждевременными. Вернуть себе самообладание мне удалось не сразу и ценой неимоверных усилий. – Звонил и писал. Полчаса назад, – я прищурилась, с трудом вчитываясь в текст, изобилующий подмигивающими смайлами. – Спрашивает, где я. И, кажется, злится.
– Действительно злится, – задумчиво подтвердил Рен, – столько восклицательных знаков даже Лили не ставит. Заботливый, – медленно растянул он слово, словно надоевшую безвкусную жвачку, и, откинувшись на спинку сиденья, принялся что-то сосредоточенно писать в телефоне.
Я тихо выругалась: даже отсутствуя, Ларри каким-то непостижимым образом умудрился придать приятно-пряному вечеру горькое послевкусие.
Тем временем Рен закончил послание, закрыл чехол и положил телефон в карман пальто.