В шкуре главного злодея

Кратц Виктор

– Опа! – спрыгнул со склона эльф со шрамом и подбежал к нам.

– А ещё мне что-то о гуманности затирали, – бухтел и параллельно зачитывал защитную молитву Ригард, подбежав к нам. Он первым вошёл в подземелье кургана.

– Меньше слов, больше дела, Эльфорез номер два в королевстве, – по-доброму пнул парня под зад Матиас.

Вообще, по пути сюда мы не только лютования Ригарда в катакомбах вспомнили…

Итак, впереди шёл Ригард, создавший вокруг себя священный щит. Следом за ним двигался Матиас, спину которого прикрывал уже я, держа руку на самостреле. Хочется, конечно,

приберечь его до встречи с этим Ткачом душ. За мной же шёл Фер, держащий наготове заклинание отложенного исцеления – вообще заклинание удобное, но требующее максимальной концентрации, из-за чего следом за ним пришлось идти Вивьен, усиливающей своими касаниями теперь не только меня, но и Фера, на удивление быстро поддавшемуся её чарам. В самом конце шли Ланиэль и Лань: один с луком, второй с арбалетом, оба были готовы в стрелять. Долго ждать не пришлось – буквально за поворотом было отстреляно ещё двое стражей, тела которых мы решили использовать как щиты, да и коридоры кургана стали, наконец, шире, что позволило передвигаться не по одному, а сразу троицей.

– Веселее же, чем в теократии? – улыбался Мат, таща перед собой обезглавленное тело вампира. – Ох-хо-хо, я всадник без головы, кошмар всея Вестерса!

– Тише, – улыбался я, приставив палец моего жмура к губам.

Охотник чуть не заржал, в то время как Ригард начал бледнеть, то ли от жути, то ли от рвотных позывов – по итогу зачитал уже другую молитву.

С очередной группой стражей расправились точно так же: эльф и кошак стреляли, мы обезглавливали, Ригард стоял как скала, готовясь в любой момент принять удар на себя. На удивление, зачистка шла гладко и легко, от чего мы чуть не расслабились окончательно.

– Шестерых уложили, – Матиас внимательно вглядывался в каждый угол и щель на нашем пути. – Фер, долго ещё до главного зала?

Подвигав обрубками ушей, Феназепам улыбнулся, жестами показав, что всё, мы уже близко:

– Стойте, слышите это? – Ригард аж побледнел.

– Ёптыть, – Матиас выронил тело стража.

Мы вышли в главный зал, в центре которого уже начали проводить ритуал: стражи были выстроены в круг, а меж ними ходил с перерезанными венами эльф невероятной красоты, облачённый в белую мантию. Он пел, в ритуальном танце своём перерезая шею одного стража за другим. Казалось, наш приход нисколько не мешал этому длинноухому вампиру. Не мешал, пока Феранаил не произнёс последние слова отложенного исцеления.

– Ткач душ, – руки Фера дрожали то ли от резкого выплеска маны, то ли от подступившей злобы. – Лианар!

Помещение заполонили зелёные огоньки, вмиг затянувшие раны всех стражей. Даже порезы на руках вампира в белом оказались затянуты.

– Феранаил, – улыбнулся он, широко разведя руками и приближаясь к эльфу, – после стольких лет ты сам пришёл ко мне! Ха-хах! Я скучал, братец! – алые глаза этого монстра сверкнули чёрным.

– Не брат ты мне, Лианар! – в ярости Феранаил обнажил висящий на поясе кинжал, перерезав вампиру горло.

– Медленно! – разразился смехом он, когда один из стражей позади него лишился головы.

– Ублюдок! – ещё громче закричал Фер, вновь рубанув по вампиру.

– Эй, Реван, – шепнул мне Матиас, – ты видишь их

глаза?

– Они под гипнозом?

– Хуже, кажись теперь просто куски мяса…

И, правда, стражи никак не реагировали на Фера, будто в истерике рубящего этого Лианара, который в свою очередь лишь громко смеялся. Когда же последний страж рухнул на залитый кровью пол, Лианар схватил эльфа за шею:

– Хочешь продолжить? – вампир облизнулся, когда Фер выронил клинок из рук.

– Почему ты всё ещё жив? – шипел эльф.

– Тот же вопрос к тебе, братец, – вампир вдруг оглянулся на нас. – Ого, я бы не рекомендовал вам этого делать, – он растянулся в широкой улыбке, а глаза вновь сверкнули чёрным, когда Ланиэль приготовился к выстрелу.

– Стой! – закричал Фер, когда эльф со шрамом выпустил стрелу.

Серебряный наконечник вонзился в руку вампира, высвободив Фера, однако…

– Твою мать! – закричал Ланиэль, выронив лук и схватившись за кровоточащую руку.

– Ну что за поколение, – вздохнул вампир, направляясь к нам.

– Чудовище, – Ригард приготовился к удару, но Матиас схватил его.

– Стой, парень, – охотник сдерживал юного паладина.

– Ого, а с вами и беглянка оказывается, – вампир скорчил «добродушную» гримасу, помахав Вивьен.

Глаза его вновь сверкнули. Матиас же не смог удержать Ригарда, который тут же вмазал по голове вампира освящённой булавой.

– Мо! – хотел прокричать он, но тут же рухнул на пол.

Из головы парня ручьём полилась кровь.

– Ну, что и требовалось доказать, – ухмыльнулся Лианар.

Пальцы его удлинились, ногти вытянулись, став когтями, а лицо исказилось жуткой улыбкой. Глаза снова сверкнули чёрным…

– Жалкие смертные, – смеялся он, вдруг оказавшись за спиной Ланиэля.

Эльф не успел и обернуться, как из груди его показалась когтистая лапа вампира. Подняв его над собой, Лианар отбросил Ланиэля в конец усыпальницы, после чего тут же атаковал Матиаса.

– Вот дрянь! – захрипел охотник, встав на колено и с трудом сдерживая мечом лапу твари.

– Слабость, – цыкнул тот, пинком отправив Матиаса в полёт к телу эльфа со шрамом.

Лань хотел обнажить меч и атаковать, но тщетно, Лианар прибил кошака к стене, после схватив за ворот рубахи и впечатав в пол, каменные плиты которого треснули. Лань плюнулся кровью, закатив глаза. Он уже потерял сознание, однако вампир продолжил атаковать, разрывая когтями броню, а после и грудь наёмника. Я замахнулся мечом, но Вивьен остановила меня, оттащив к Феру, беспомощно смотрящему на тот ужас, творящийся с телом Ланя.

– Какого чёрта?! – уже выхватив самострел, крикнул я.

– Обмен душ, – опустив взгляд, прошептал Фер. – Дурак, – и ударил себя в грудь.

– Напрасно, брат, – облизывая окровавленные пальцы, улыбался вампир. – Чх, грязные звери…

– Эй, ху*сос! – Матиас вдруг ожил, кряхтя и пыхтя выбравшись из пробитой стены усыпальницы.

Охотник истекал кровью, тяжело и неровно дышал, но в то же время улыбался – широко и очень жутко:

– Так вот оно в чём дело… Ткач душ… Ах-ха-хах! Самый обыкновенный обмен душ! Значит, если останется хоть кто-то один, то убить тебя не составит труда!