В шкуре главного злодея

Кратц Виктор

– Ну, хоть у кого-то всё по плану, – улыбался я. – Сангард, пусть отдыхают…

– Но ведь…

– Дворяне, простолюдины – неважно. Важно лишь, что кое-кто отвлёк своего господина от важного разговора.

Девушка сглотнула, поджав ноги.

– Вивьен, – я зевнул, чувствуя, как сон окутывает меня, – проведи профилактическую беседу с госпожой Сангард…

Когда они ушли, я лёг на алтарь, устремив взгляд на небо. Бескрайние горизонты, неисчислимое множество звёзд – один за другим в моём уставшем сознании стали мелькать лица знакомых мне людей и не только. Сон

липкой, но такой тёплой и нежной пеленой окутывал меня, что я и не заметил, как созерцая небосвод, окончательно отдался во власть сновидений.

Что мне снилось, я не помнил. Не было в тех видениях конкретики, не было того, за что я бы смог зацепиться. Сны эти, казалось, продолжали нести то чувство внезапного тепла и приятной усталости, коими был порабощён я в последние мгновения бодрствования…

– Крепко же ты спишь, – чьи-то холодные руки коснулись моего лица.

Белоснежные волосы, прекрасное бледное лицо, красные глаза и длинные уши – она выглядела знакомо. Несколько ленивая, но чересчур самоуверенная улыбка с нотками похоти. Забавный факт, при обращении в вампира, жертва навсегда оставляет с собой именно то состояние, в котором пребывала в момент обращения. Вот поэтому не стоит обращать кого-то в депрессии, иначе на веки вечные заполучите себе бессмертное мрачное и ноющее тело…

– Кто ты? – прошептал я сквозь сон.

– И даже став одним из нас ты нас забыл, – с лёгкой тенью досады на бледном лице протянула она.

Точно… королевская гробница, вампир-некромант, сладость её крови…

– Бедный Лианар, – теперь говорил какой-то старик, – ему стало бы обиднее всего.

– Пусть отдохнёт в забытье, – с насмешкой сказал другой, более молодой голос.

Я поднялся. Алтарь подо мной стал холоднее льда, а лагерь, что должен был быть позади…

– Где мы? – странно, где мои эмоции?

– Везде и в то же время нигде, – старик с обломанными рогами, вроде его звали Лазар, сидел, скрестив ноги.

Вторым, тем, что имел более молодой и насмешливый голос, оказался эльф с яркими зелёными глазами, облачённый в белоснежную мантию. Оба они смотрели то на меня, то друг на друга.

– Каково это остаться человеком? – с насмешкой спросил эльф.

– А каково это продать душу взамен на вечное проклятие? – парировал я. – Вы все давно мертвы.

– И не поспоришь, вот только, – холодные руки эльфийки обвили меня, – жив ли ты?

– Что за вопрос? – обернулся я на неё.

– Замечал ли ты, что мир вокруг тебя несколько клиширован? Столько несостыковок, странностей – точно ли мир вокруг тебя живой? А люди? Они ли это?

– К чему эти вопросы? – я нахмурился.

– Ты стоишь на распутье, – Лазар поглаживал седую бороду, глядя мне в самую душу, – хватит ли тебе смелости сделать выбор?

– О чём вы вообще? – я встал, но травы под собой не почувствовал.

– Ну, во-первых, всё, что тебя окружает – иллюзия, – всё так же с насмешкой говорил эльф в белом. – Во-вторых, так ли важна человечность, когда пред тобой стоит вопрос о спасении целого мира?

– Это место, – лёжа на алтаре, говорила эльфийка, – помню его,

как будто вчера… воздух здесь необычаен, он, как и всё здесь вне времени. Находясь в царстве иллюзий, мы можем провести их результат во внешний мир, порой сами того не заметив…

– На что ты готов ради спасения? – закончил Лазар.

Я задумался.

Воздух был прежним, но место – другим. Тьма окутывала нас, луны оставались на месте – ночь будто стала вечной. Горечь во рту стала просто невыносимой. Тяжело дыша, я прокручивал в памяти события прошедшего дня. Не знаю, кто именно воссоздал этих вампиров, но иллюзий он, конечно, мастер. Перенести иллюзии в реальность… вспоминая промокшего до нитки Ригарда, становится даже как-то не по себе…

– Почему вы спрашиваете? – впрочем, если это поможет…

– Мы не желали гибели этому миру, – одновременно ответили вампиры.

– Зло, что совсем скоро вернётся, – начал Лазар, – его мы хотели остановить. Его мы и по сей день пытаемся остановить, вот только…

– Вам, людям, не понять, – усмехнулся эльф, но вдруг насмешка эта исчезла с лица его. – Невозможно изменить судьбу…

– Но смерть одного тебя не остановит мир, – зевнула эльфийка, растянувшись на алтаре, подобно кошке, – он продолжит жить и после тебя, а потому то, что не суждено остановить тебе, остановят другие. И твоя задача сделать так, чтобы они смогли…

– Неужели я стану чудовищем?

– Кто ж знает, судьба настолько же неотвратима, насколько и непредсказуема…

– Ты не человек, но ещё не вампир, – Лазар встал. – Кровь… больше крови…

– Зверолюди, – с презрением цыкнул эльф, – кровь их грязна, но сейчас это единственно верный способ стать сильнее. С их же кровью ты сделаешь сильнее и тех, кто дорог тебе.

– Но как же Рэймонд – герой человечества?

– Не его сия война, – Лазар встал у алтаря. – Ты готов?

– Пожертвуешь ли ты кровью и душой невинных? – и всё равно продолжал с насмешкой говорить эльф.

– Пути назад уже не будет, – эльфийка скрестила ноги, сев на алтарь и улыбнувшись в прежней манере, – совсем скоро всё решится.

– Я готов.

***

Снег. Он везде. За воротом, на ресницах. Страшный холод снедает меня. Не могу пошевелиться, не могу вздохнуть. Слёзы кончились, замёрзли мелкими льдинками на щеках. Я не верю в жизнь, не могу верить. Я боюсь во что-то верить…

Этот холод преследует меня, не давая спать по ночам. Дрожь не унимается, но я боюсь согреться. Пламя, оно сменяет холод. В нём та же смерть, что в холоде.

Мороз прошлого и жар будущего. Страх, который я не в силах побороть. Кошмары становятся чаще, длительнее и ужасающее. Всё в огне, всё было пожрано им без остатка. На смену жару вернётся холод, а дальше – окончательная смерть…

– Эрик, подъём! – я открываю глаза.

Наконец-то я проснулся, сбежал от кошмаров…

– Брехт, шевелись! – он расталкивает Германа. – Ленлосс, кончай смотреть, марш наружу!

Мой учитель и господин – Реван...

– Ща я их растормошу, – к палатке приближается госпожа Моника.