В шкуре главного злодея
Шрифт:
– Только будь понежнее, – учитель улыбается.
Почему-то когда рядом он, страх перед будущим отступает… но, сегодня он будто другой.
Другим господин Эсэлаер был и на следующий день…
Глава 25
Опыт – его-то мне и не хватало.
– А ты силён-мя! – прокричал Мариус, в последний момент, увернувшись от моего удара.
Мой противник слишком быстр. Быстр настолько, что часть его ударов я и вовсе не вижу. Я бы назвал его опасным, да только опасность эта исчезла, стоило мне понять его тактику.
– Мя! – зрачки кота расширились, когда древко копья треснуло.
– Хахаха! – оскалился я, продолжая наседать на него.
Да, мне ещё далеко до учителя, однако…
– Эрик-мя! – прыгал от меня Мариус. – О, чёрт, – прошипел он, упав на песок.
Его нога оказалась сломана. Броня не спасла от мощного удара двуручным мечом. Стоя над поверженным противником и тяжело дыша, я стал ощущать что-то новое в груди. Чувство победы, невероятное воодушевление. Я не заметил стекающих по щеке струек крови, не обратил внимания на выпавший из дрожащих рук меч – настолько сладкой казалась победа. Даже когда я сам упал на колени, пытаясь унять дрожь, на лице продолжала сиять улыбка.
«Со временем ты поймёшь, что ни в магии или даре сила», – говорил мне учитель после одной из тренировок, когда я с переломанными руками и сбитым дыханием лежал в колючих кустах, – «первой ступенью станет отвага…».
– А второй, боль и страдания, – сжав до хруста ладони в кулак, прошептал я.
«Но всё это бесполезно, когда в битве твоей нет цели», – сказал он это, пробив деревянным клинком мою голову. Было так больно, что я сразу потерял сознание. Учитель не церемонился со мной, тренировал так же жестко, как и других, а порой, со мной он был даже строже.
– Вот это бой! – хлопнул меня по спине Алистер, когда я покинул арену.
Друг как всегда смеялся, в своей комичной манере пародируя нашу с Мариусом битву. Остановился он лишь, когда случайно врезался в Ригарда, облачённого в тяжёлые латы.
– Кхм, Риг…
– Жду следующей пародии! – на удивление всем рассмеялся дворянин, опуская забрало.
Ригард Андгард с приходом учителя совсем изменился. Иногда это даже пугает…
– Трындец кошко-дряням! – лица его я не видел, но чувствовал ту жуткую улыбку, ставшую для него привычной.
В отличие от всех нас, даже будучи магическим рыцарем, Ригард отказывался использовать классическую магию, отдавая предпочтение боевым молитвам. «Мой род славится своей преданностью Всесоздателю», – рассказывал он, когда все мы сидели у костра. «Для меня честь нести имя Его, честью будет и умереть с Его именем на устах», – поначалу это казалось самым обычным бахвальством, однако лишь он сумел в моменте сравняться с учителем. Да, пусть мы сражались по большей части друг против друга, но в те редкие спарринги против господина Эсэлаера, Ригард сражался так, как не сражался ни с одним из нас. Тратя драгоценные силы на пение молитв, он в то же время сохранял запас маны, который, правда, в конечном итоге тратил на заживление наших ран…
– Наверняка учитель
– Ого, да он против той кошко-бабы! – Алистер с интересом наблюдал за тем, что происходит на песке арены. – Как её… Руми, точно!
– Ого, уже и имя заучил, – многозначительно произнесла Дир, подозрительно поглядывая на нашего друга.
– Нет-нет, что ты! – Алистер, потянул ворот рубахи. – И вообще, мне б пора облачаться.
И пока на арене Ригард в буквальном смысле ломал Руми, ещё с самого начала схватки выронившую свой молот, здесь, в зоне подготовки, Алистера своим взглядом ломала Лилия Дир:
– Мы ведь друг против друга будем сражаться, – с хитрой улыбкой произнесла девушка, неспешно поправив очки. – И только попробуй поддаться – убью!
– Д-да я и не думал, – криво улыбнувшись, обернулся Алистер.
Да уж, эта парочка чем-то напоминала нам госпожу Монику и господина Ричарда. Даже способности их в чём-то совпадают. Но никак не опыт…
– Эрик, не спи, – её высочество Розалия коснулась моей руки. – У тебя всё лицо в порезах!
– Не стоит, позвольте мне, – между нами возникла Валерика.
Странно, но почему-то они вдвоём стали обрабатывать целебной мазью мои раны. Незначительные раны, которые и сами бы могли зажить. Сангард ещё несколько раз пыталась отправить её высочество готовиться к бою, но вновь и вновь получала аналогичный ответ самой взяться за подготовку. Да, оказалось так, что им придётся биться друг против друга. И казалось, что эта битва уже началась, а полем для её проведения стало моё лицо, в несколько слоёв покрытое слоем целебной мази. Герман молчаливо наблюдал за всей этой картиной. Не знаю, хотел ли он вообще хоть как-нибудь вмешаться, но, видимо, влезать в конфликт двух не просто дворянок не рискнул. Оно и понятно, ведь только он один не мог понять и хоть сколько-нибудь принять нашу разносословную компанию. С каждым днём Герман как будто бы всё дальше отдалялся от нас, предпочитая в одиночестве тренироваться, есть и даже спать.
– Брехт, ты следующий, – в залитых кровью доспехах вернулся Ригард.
Герман кивнул, не проронив и слова. Его противником стала Ледея, эльфийка, которая после трёхдневных учений пыталась набиться к нам в группу.
– Риг, что-то случилось? – я удивлённо смотрел на ставшего недавно мне другом аристократа, который в свою очередь так же удивлённо поглядывал на меня.
Отбросив окровавленную тряпку и сняв тяжёлый шлем, Ригард произнёс:
– Какой-то ты бледноватый…
– А ты красноватый…
– Алистер! – раздался громкий шлепок и ах друга. – Ты куда смотришь!
– Да ты сама погляди на эту чертовку!
Все мы оглянулись на арену. Герман был облачён в тренировочные доспехи и обеими руками сжимал полуторный меч. Напротив него, положив руку на оголённое бедро, стояла эльфийка, забавно подрагивая ушами. На ней было какое-то странное платье из белой материи, оголившее как одну из ног, так и плечи, задев при этом часть груди. Платье это было расшито рунами из серебристых нитей. Когда объявили начало битвы, в руках её возник, словно сотканный из самого света клинок.