В Шторме
Шрифт:
– Ты можешь остаться здесь, день за днем подвергаясь медленной и долгой ломке, раз за разом подвергаясь избиениям - до тех пор, пока в этих стенах не останется лишь моя воля… или ты можешь выйти отсюда сегодня. Сейчас. Ты можешь положить конец этой бесполезной и глупой, обманчивой оппозиции и ответить на вопрос, который я задам тебе. Если ты сделаешь это, та дверь откроется, и ты вернешься в свои комнаты и будешь повиноваться моим приказам, явным и неявным, и построишь будущее, которое изначально тебе предназначено. И будешь думать, что тебе
Мальчишка сидел с опущенной головой, уставившись на свои избитые руки с нейтральным выражением лица. Он ничего не отвечал, не отказываясь и не соглашаясь.
Палпатин откинулся на спинку стула, давая Скайуокеру время осмыслить сказанное. И затем произнес:
– Я ищу кое-кого. И только ты знаешь, где он.
И опять Император позволил тишине тяжело повиснуть между ними, понимая, что его джедай уже знал вопрос, который скоро услышит.
Это был тест на абсолютную преданность, выбор, который должен быть сделан - не оставляющий никаких сомнений, никакой двусмысленности. Мальчишка либо ответит, либо нет - что тоже будет ответом.
– Где Мастер Йода?
Скайуокер колебался долю секунды, прежде чем помотать головой - медленно, но очень сознательно. И все же сначала он колебался, Палпатин видел это.
– Ты точно уверен? Уверен, что это твой ответ? Подумай тщательно, спроси себя: почему это имеет значение для тебя? Он предал тебя - он лгал тебе и управлял тобою. И ты защищаешь существо, планирующее послать тебя в сражение, которое могло закончиться неосознанным убийством собственного отца. Существо, которое полагало, что ты испорчен еще до того, как ты родился. Так почему ты защищаешь его?
Но Люк лишь медленно моргал, продолжая смотреть на свои сломанные пальцы.
– Мне необходимо только одно слово. Место – планета, скажи мне его и больше тебе ничего не нужно будет делать. Никто и никогда не узнает о твоей причастности к этому. Я предлагаю тебе выйти из этой ситуации без всяких дальнейших условий и без позора.
Палпатин наклонился, схватил тонкий проволочный кабель, связывающий руки Люка и дернул к себе через стол. Без всякого сопротивления Люк упал плечами вперед, делая резкий вдох и смотря на свое сломанное запястье.
– Я предлагаю тебе возможность, друг мой - возможность выйти из этой камеры, пока ты еще способен к этому. Больше такого предложения не будет, верь мне. Ты на самой грани физических пределов и ты знаешь это. Не жертвуй собой из упрямства и слепой неуместной преданности. Хорошо обдумай, что ты собираешься сделать и что я тебе предлагаю. Рассмотри альтернативы.
Люк по-прежнему не двигался, однако тело напряглось в сопротивлении .
– Одно слово купит тебе свободу от этой камеры. И от этого приговора.
Наконец мальчишка поднял голову, чтобы взглянуть в глаза Палпатина:
– И от вас?
Ситх
Когда он заговорил, его голос был удивленным и снисходительным:
– Одно слово купит для тебя очень многое, друг мой. Но не это, пока нет. Зато оно купит доверие.
– Я не думаю, что вы способны к нему.
На некоторое время воцарилась тишина. Император уставился на мальчишку, который, несмотря на свою борьбу с тупой тяжестью от наркотика и болью от ран, ровно смотрел ему в глаза, хотя Палпатин и видел едва заметное покачивание головы.
Упрямое маленькое существо, которым он был, не мигало под жестким взглядом Палпатина.
Глупый, безрассудный - бросить вызов из-за такой незначительной вещи, зная, какими будут последствия.
Джедай вновь отрицательно помотал головой, стойко держась против требовательного взора Палпатина:
– Я не скажу вам, где он.
Сощурив глаза, Палпатин протянулся в Силе, пытаясь прочесть те упрямые мысли - зная, что если в них сейчас есть Йода, то есть и место его укрытия. Но мальчишка собрал всю концентрацию, которой еще обладал, слегка склонив голову от усилий и ставя барьер, который подавил и фактически блокировал вход Палпатина.
Какое-то время они были захвачены этим молчаливым противостоянием; вокруг, резонируя, вибрировал воздух.
Внезапно Палпатин встал и Скайуокер немного вздрогнул. Император резко отвернулся и быстро прошел вглубь теней маленькой комнаты.
Он говорил, не оборачиваясь, скрывая лицо под капюшоном тяжелого плаща - казалось, его бестелесный голос принадлежит самим теням:
– Ты действительно веришь, что можешь остановить меня?
Люк снова заколебался - и снова не смог удержаться от прямой конфронтации:
– Я верю, что если бы вы могли взять эту информацию силой, вы бы уже сделали это.
Это не был вызов, но Палпатин не мог позволить никаких суждений ни о своей слабости, ни даже просто об их равенстве.
– Время игр закончено, - предупредил он.
Люк ощутил, как воздух вокруг сгущается, обдавая кожу холодным наплывом мощи, заставляющим шевелиться волосы на затылке. Очередной всплеск адреналина заставил сердце колотиться еще тяжелее, напрягая все мышцы против невидимой угрозы, руки сжались в наручниках, дыхание участилось. Но он не собирался отступать, не перед этим.
Опустив лицо и смотря прямо перед собой, он сделал несколько коротких вздохов, зная, что Палпатин ждет… его дерзости. Зная последствия…
– Я думал, мы уже не играем в иг…
Слова были потеряны в ярком взрыве кинетической энергии, выбившей воздух из легких с большей мощью, чем это сделал бы любой физический удар, отбрасывая со стула на расстояние в несколько футов и оставляя задыхаться на полу, лишь свернувшись на нем для защиты – на большее Люк просто не был способен.
В наступившей тишине, громыхая о твердый пол, упал стул.