В шутку и всерьез
Шрифт:
Встреча на аэродроме в Сант-Яго превзошла все ожидания. Она показалась нам особенно радушной после тех разговоров, которых мы наслышались в Аргентине.
– Куда вы едете? Смотрите, что там делается! – предупреждали нас. Положение в Чили было, мягко выражаясь, невеселое. Не говоря уже о землетрясениях, только что сотрясавших Сант-Яго, настораживали бурные политические события, развернувшиеся тогда в стране.
"Танки на улицах Сант-Яго!", "В столицу Чили введены войска!" – кричали заголовки аргентинских газет. До шахмат ли в эти дни? Не лучше ли прямо из Буэнос-Айреса вернуться домой? Не скрою, мы с
Неутомимый организатор Вальтер Адер предпринял отчаянные усилия, чтобы провести в Сант-Яго приличный по составу турнир. А сперва в его распоряжении не было ни помещения для игры, ни бланков для записи партий. К чести этого энергичного человека, всеобщая оценка состоявшегося турнира была наивысшей.
Как и в Мар дель Плата, первый приз завоевал Пауль Керес, мне пришлось ограничиться вторым. Произошло это "по вине" талантливого шахматиста, писателя и крупного общественного деятеля Иоахима Гутьереца. Он в первый же день добился совершенно выигрышной позиции против Кереса. Может быть, чилийцу и удалось бы одержать верх над популярнейшим в мире гроссмейстером, если бы в дело не вмешалась его жена.
Когда победа Гутьереца стала лишь вопросом времени, я заметил, что чилиец внезапно забеспокоился. Но еще больше волновалась его красивая жена. Много раз она подходила к своему высокому черноволосому мужу и о чем-то оживленно с ним переговаривалась. Потом склонялась к шахматному столику и долго искала среди фигур ответа на какие-то волнующие ее вопросы.
Позже выяснилась причина нервозности чилийки. Перед самым уходом на игру у нее состоялся такой разговор с супругом.
– Если я сегодня выиграю у Кереса, – воскликнул Гутьерец, – то я не знаю, что сделаю!
– Купишь мне шубу, – не растерялась жена.
– Даже куплю шубу! – обещал взбудораженный муж.
И вот когда победа стала совсем реальной, Гутьерец был атакован своей дражайшей половиной. Она втолковывала мужу, что ее устроит отнюдь не всякий фасон шубы и далеко не любое качество меха.
Но не дели шкуры неубитого медведя! Очевидно, чрезмерные требования супруги настолько разволновали мастера, что он вдруг сделал серьезную сшибку и потерял все свое преимущество. Керес, наоборот, усилил защиту, а это вызвало новую неточность возбужденного чилийца. В общем огорченная женщина так и осталась в старом одеянии.
Дня через два Гутьерец играл против меня и опять добился решающего перевеса. Возможно, победа надо мной не стоила в глазах чилийца столь высокой платы, как шуба, может быть, теперь он решил быть поосторожнее с обещаниями, только Гутьерец в этот день был абсолютно спокоен. Методично и уверенно реализовал он свой перевес.
По окончании турнира нам удалось немного поездить по стране.
Один день мы провели в крупнейшем порту Чили Вальпарайсо и прилегающем к нему красивом курорте Винья дель Мар. В Вальпарайсо нам сообщили, что прогремевшие на весь мир научные выводы, сделанные в результате путешествия норвежца Хейрдала на плоту "Кон-Тики", встретили теоретические возражения со стороны француза Эрика Дебишофа. Тот
В те дни в Вальпарайсо ожидали прибытия плота Дебишофа. Позже в Москве делегаты Всемирного фестиваля молодежи из Чили рассказали мне о дальнейших событиях этого интереснейшего научного состязания. Не доплыв всего несколько сот километров до Южной Америки, плот француза попал в сильный шторм и потерпел аварию. Подоспевшие спасатели доставили отважных путешественников на берег в объятия тысяч восторженных чилийцев. Плачущий Дебишоф сказал, что намерен повторить эксперимент, так обидно сорвавшийся у победного конца.
Потом меня пригласили на сеанс в город Котка.
– Слыхали о таком городе? – спросил меня Вальтер Адер.
– Нет. Где ж я мог слышать о нем?
– О, этот город не хуже, чем Париж или Лондон! – хитро поглядывая на меня, сказал чилийский мастер. И тут же объяснил: – В этом маленьком провинциальном городке из поколения в поколение передается по наследству невероятная любовь к родному местечку и самое высочайшее мнение о его архитектуре и образе жизни. Не дай вам бог сказать что-нибудь плохое о Котке! Лучше утверждайте, что редко видели столь красивый город.
Ничего не попишешь – нужно быть вежливым гостем! Гуляя по узеньким улочкам маленького города, где по мостовым расхаживали коровы и который ничем не отличался от всех провинциальных городов мира, я с серьезным видом уверял хозяев, что потрясен красотами Котки, что только достоинства Лондона и Парижа могут конкурировать с достопримечательностями этого очаровательного уголка. Мои комплименты воспринимались как должное…
Наша печать подробно информирует читателей о жизни и деятельности людей, которые наперекор реакционным властям, воинствующим милитаристам ведут активную борьбу за предотвращение войны и взаимопонимание между народами. Можно много читать об этих людях, но самое сильное впечатление получаешь от личного знакомства с ними. Нам с Кересом удалось повстречать в Чили именно таких мужественных бойцов.
Как-то за нами заехал депутат парламента Бальтазар Кастро и повез в свой родной город Ранкагуа, расположенный у подножья Кордильер, километрах в девяноста от столицы.
Ранкагуа – город горняков, разрабатывающих знаменитые медные рудники. Но не чилийцам принадлежит право использовать ценнейший металл – все производство передано промышленным компаниям Соединенных Штатов. В результате в самом сердце страны появился очаг, где власть целиком находится в руках грабителей с долларовым оружием. Здесь все американское: директорат, охрана, законы, прибыли. Так капитал вторгается в чужую страну, стремясь к постепенному ее подчинению.
Высоко в горы к рудникам можно проехать по прекрасно оборудованной электрифицированной дороге. Однако плата за билет принимается только в долларах. Чилийское песо в американской вотчине не признается.
Когда мы спросили у Бальтазара Кастро, нельзя ли нам побывать на рудниках, он махнул рукой:
– Что вы! Даже мне, депутату парламента от этого района, нужно просить специальное разрешение – как визу в США.
– Здесь настоящая колония, – с горечью заметил сопровождавший нас корреспондент чилийской газеты.