В шутку и всерьез
Шрифт:
Я понял причину его испуга: на Западе лечение платное, и он уже видел предъявленный ему назавтра гигантский счет за вызов целого медицинского отряда.
С присущей молодым врачам повышенной деловитостью, но профессионально ловко медики осмотрели больного, затем спросили, кто мы такие. Я объяснил. Мигом "скорые помощники" забыли про пациента и, как любопытные дети, засыпали меня вопросами. Кто выиграет: Таль или Ботвинник? А правда ли, что следующий матч придется играть с Фишером? – Не понимая, о чем идет речь, папа Джон глядел на наши лица, стараясь определить, не его ли болезнь явилась причиной столь жаркого диспута.
Вернувшись
– Нужно везти в госпиталь! Подозрение на воспаление легких.
Я перевел это Бистрему,
– Нет, нет! – замахал швед голой рукой. – Мне завтра нужно ехать домой. В воскресенье свадьба сына!
После долгих споров было решено оставить гостя в "Метрополе", но принять самые строгие меры. Прописав лекарства, врачи уехали, хотя на лицах моих новых знакомых было написано сожаление. Покидать человека, который может дать все справки о волнующем шахматном матче! Ребята несколько успокоились, снабдив меня своими телефонами.
– Постараюсь как можно реже пользоваться подвернувшимся знакомством, – "невежливо" попрощался я.
На следующее утро я ехал в "Метрополь" не без волнения. Как-то чувствует себя Бистрем? Все-таки воспаление легких, а ему уже шестьдесят! Каково же было мое удивление, когда я встретил Бистрема у входа в отель. Швед как ни в чем не бывало разгуливал по тротуару.
– Что вы делаете? – ужаснулся я. – Да еще так легко одеты!
– Ха-ха-ха! – забасил Бистрем. – Я закаленный. Я же вам говорил, что я шведский медведь!
В Швеции очень любят все виды спорта. Портреты знаменитых чемпионов красуются на газетных полосах, в витринах магазинов, на фотовыставках. В любом конце страны можно увидеть характерный снимок капитана хоккейной команды "Тре Крунур" Свена Юханнсона. Любой швед горячо переживает судьбу выдающегося боксера-тяжеловеса Ингмара Юханненсена. Говорят, что вот так же был когда-то популярен Гедеон Штальберг…
Удивительно быстро мы свыклись со Швецией. Даже своеобразная еда и привычки этого народа вскоре не казались нам странными. С аппетитом поедали мы сладкую селедку и сладкий хлеб; любимой нашей закуской во время прогулок на морозном воздухе стали "хот доги" – горячие сосиски, смазанные сладкой горчицей. Только вот общаться было трудновато. Многие слова шведского языка напоминают английские или немецкие, но в то же время имеют свое особое и очень трудное произношение.
Вы заходите с друзьями в кафе выпить стакан молока.
– Гив ми, плиз, э гласе оф милк, – просите вы официантку. Та безучастно смотрит вам в глаза, а когда вы повторяете просьбу, начинает вдруг втягивать в себя воздух, издавая своеобразное шведское отрицание: "И-и!" – словно на нее напала икота.
Тогда ваш приятель, "знаток" языка немецкого, спешит вам на помощь:
– Гибен зи, битте, мильх, – отчетливо выговаривает он.
То же молчание в ответ. В ход пускаются бесконечные вариации: мильк, мелк, молоко, млеко. Никакого результата!
К счастью, кто-то догадывается просто показать пальцем на стакан с белой жидкостью, стоящий на соседнем столе. Губы услужливой официантки растягиваются в улыбке.
– Аха! – восклицает она так, как Архимед воскликнул "Эврика!", и учит правильному шведскому произношению: – Мьёльк!
С 1947 года Стокгольм стал местом пребывания руководства международной шахматной федерации –
Гостеприимный Стокгольм иногда служит своеобразной запасной "посадочной площадкой" при спортивных "авариях". Когда-то господин Рогард любил повторять на конгрессах, что шахматы далеки от политики, что он и слышать не хочет об участии ео всенародном движении за мир.
– Мы только шахматисты. Пожалуйста, никакой политики! – рекомендовал он делегатам.
Между тем печальные события, происходившие в мире, должны были бы показать ему, что силы реакции нередко вмешиваются и в шахматные соревнования. В 1953 году команда СССР была уже на пути в Нью-Йорк, но вернулась на Родину, узнав, что власти США запретили гроссмейстерам отдыхать на даче нашего представительства – в Гленкове.
В 1957 году в городе Далласе, через шесть лет отличившемся" тем, что здесь убили президента Джона Кеннеди, был организован международный турнир. Пригласили участвовать в нем Давида Бронштейна, но в последний момент отказали в визе.
На все это президент ФИДЕ "не обращал внимания" до тех пор, пока не произошел довольно мрачный казус. Решением конгресса было намечено межзональный турнир 1961 года провести в Голландии. Однако непредвиденное вмешательство поломало все планы. За несколько месяцев до этого события в маленьком голландском городке Бергендале должен был состояться международный турнир. В числе других ждали и гроссмейстера Вольфганга Ульмана, Веря в обычные нормы международного гостеприимства, Ульман поехал в Голландию и… не был пропущен через границу. Власти НАТО не разрешили въехать в страну гражданину Германской Демократической Республики. Ульман был вынужден вернуться, но этот беспрецедентный случай вызвал взрыв негодования в шахматном мире.
"Как же проводить межзональный турнир?" – такой вопрос неожиданно встал перед руководством ФИДЕ. Ульман вышел победителем специального отборочного состязания в одной из европейских зон, и уж теперь-то его нельзя отослать обратно! Много месяцев Фольке Рогард вместе с голландским шахматным героем Максом Эйве обивали пороги правительственных учреждений. Все было напрасно! Твердоголовые военные заправилы из НАТО твердили одно и то же: "Не пущать!"
Срочно приняли меры, и турнир победителей зон перенесли в Стокгольм. Перед началом состязания Рогард извинился за недостатки – турнир организован в спешке. С тех пор президент реже говорит о том, что шахматы стоят в стороне от политики!
"Гене уна сумус" ("Мы одна семья") – эта латинская фраза написана на гербе международной шахматной федерации. О справедливости этих слов говорит прежде всего многолетняя прочная дружба шахматистов Советского Союза и Швеции. Почти сорок лет мы ездим в гости друг к другу. Началось это общение еще в 1926 году, когда команда Ленинграда, в составе которой был юный Михаил Ботвинник, посетила Стокгольм. С тех пор десятки советских гроссмейстеров и мастеров побывали в Швеции, а ее шахматные корифеи всегда находили радушный прием у нас.