В стране долгой весны
Шрифт:
Когда Лыляйнына расспрашивали, как он умудрился придумать такое простое и очень, полезное дело, он спокойно ответил, что нужно чаще в кино ходить, там иногда можно увидеть кое-что.
Жизнь текла своим чередом. Как прежде, весну сменяло лето, потом приходила осень, когда с кустарника опадала листва, улетали в неизвестные теплые края птицы. За осенью приходила зима, которая кажется на Чукотке чуть-чуть длиннее самой человеческой жизни.
В эту холодную зиму и суждено было совершить Лыляйныну свой еще один маленький подвиг.
В разгар лютых январских холодов, когда день и ночь приходилось поддерживать тепло в доме,
Печника в поселке не было. Старичок, что клал печи в домах, умер в позапрошлом году и теперь лежал на местном кладбище под маленьким памятником со звездой вдали от своих родных вологодских мест.
С прошлого года новое жилье начали было строить без печей. Колхоз возводил большую котельную, которая должна была отапливать весь поселок. Но со строительством этого важного объекта что-то не ладилось, и волей-неволей в домах теперь нужно было ставить печи. Однако не так-то просто оказалось найти печника. Писали туда, сюда, но отовсюду получали отказ. Тогда на правлении решили растить свои кадры, и этой зимой три человека из числа колхозников были посланы в райцентр в строительное управление для обучения печному делу. Но ученики второй месяц сидели дома и не могли улететь в райцентр из-за плохой погоды.
Тут-то у Руанто и рухнула печь. Пришел он в правление, а там не знали, что и делать. У Руанто двое детей, а без печи какая жизнь в доме.
Пошел тогда Руанто к своему соседу — старику Лыляйныну, может, он что-нибудь придумает. Старик сразу нашел выход.
— Ты поживи в моем доме, а я в твоем. Детям тепло больше нужно, чем мне, — сказал он.
Старик всегда был немногословен.
Так и поступили. Руанто с семьей перебрался в дом Лыляйнына, а тот в его.
Первую ночь в чужом холодном доме старик спал плохо, все думал, не справиться ему с таким важным делом, как строительство печи. «Вдруг завтра у кого-то опять рухнет печь, что тогда?» — размышлял он. И ответом на этот вопрос было решение старика во что бы то ни стало соорудить печь.
Утром он поднялся поздно, когда в доме стало светло. Пододвинул ближе к груде темных закопченных кирпичей стул, сел на него, достал из-за пазухи трубку и закурил. Так и застал старика Лыляйнына Руанто сидящим у кирпичей.
В доме было холодно, и уж кое-где на стенах проступила поблескивающая на свету изморозь. Руанто пригласил Лыляйнына на чай.
Сидя за столом в своем доме, где теперь резвились ребятишки Руанто, старик внимательно рассматривал печь. Раньше он на нее и внимания-то не обращал, теперь разглядывал так, будто это было сокровище. Старик даже открыл дверцу и заглянул внутрь печи, но из-за пламени и дыма ничего не мог там увидеть.
Прежде чем начать складывать печь в доме Руанто, старик решил сходить на стройку и узнать, какое нужно вещество для того, чтобы кирпичи прочно прилипали друг к другу.
Молодые местные парни, что работали на стройке плотниками, показали Лыляйныну, откуда раньше дед печник брал глину. Но глина так сильно смерзлась, что ее трудно было разбить даже ломом. Старик решил сложить печь без глины.
Рано утром Лыляйнын принялся за работу. Он стал укладывать кирпич на кирпич приблизительно так, как они были сложены раньше. К вечеру печь была готова, но, к удивлению, в комнате осталось так много лишнего кирпича, что его хватило бы еще на две такие же печки.
Перекурив, старик решил затопить. Он
На следующий день, когда Руанто опять пригласил старика на чай, Лыляйнын еще с большим пристрастием стал рассматривать печь. Он ходил возле нее, заглядывал в топку, поддувало, гладил, стучал и прислушивался к ней. Теперь он понял, почему печь делается такой массивной. «Дыму нужно пройти побольше путь, чтобы он отдал свое тепло кирпичам, прежде чем выскочить из трубы на улицу», — размышлял он.
Старик попросил Руанто надолбить глины и принести в дом, чтобы она оттаяла. Сам же пошел в гараж к знакомому еще по рыбалке механику.
В гараже он нашел металлическую бочку, попросил механика разрезать ее вдоль, к низу приварить четыре ножки, в днище прорезать два отверстия. Когда все было сделано, Лыляйнын и Руанто принесли полубочку в дом. Старик обложил ее изнутри кирпичом, установил где положено колосники, сверху накрыл тяжелой чугунной доской, и получилась топка. Правда, чугунная доска с конфорками была намного шире полубочки, и потому топка походила на какое-то странное крылатое сооружение.
Затем Лыляйнын принялся делать самое главное — обогреватель. Он тщательно, как заправский печник, разметил колодцы — дымовые проходы — и начал кладку. Хотя он и старался укладывать кирпичи ровно, но они плохо слушались, и обогреватель получился кривым, горбатым, как охотник Рентыргин, которого когда-то помял на охоте медведь.
На «открытие» печи собралось много народа — все соседи и семейство Руанто. Когда в крылатое сооружение Лыляйнына положили дрова и для того, чтобы они лучше горели, полили их слегка керосином, а потом подожгли, то черный едкий дым опять повалил в комнату, и многие не выдержали, выскочили на улицу. Но вот печь загудела, люди, выскочившие на улицу, закричали, что из трубы идет черный дым.
Вымазанный в саже старый Лыляйнын счастливо улыбался.
Первая печь старика оказалась удачной. Она мало требовала угля, но давала много тепла. Руанто перешел в свой дом и был очень доволен.
Спустя некоторое время сломалась печь у горбатого охотника Рентыргина, и он пришел за помощью к Лыляйныну. Старик сложил новую печь и ему. Позже вышла из строя печь в колхозной столовой, и опять за помощью пришли к старику. С тех пор Лыляйнын стал считаться колхозным печником. Не одну еще печь суждено ему было сложить в эту зиму.
Летом, в погожие, теплые дни, когда небо стало голубым и чистым, когда в пойме реки зазеленела трава и кустарник, старик Лыляйнын занемог. Его привезли с рыбалки домой, и, высохший, худенький, маленький, как ребенок, он сидел теперь у окна и не отрываясь смотрел на кусты возле своего дома. Этой зимой ему не суждено будет мастерить в домах сельчан печи, смерть давно стояла на пороге его дома. Этой зимой многим сельчанам будет холодно без его печей.
Осенью, до прихода холодов, Лыляйнын умер. Он так и не узнал, что зимой в домах уже не топили печи. Новая колхозная котельная обогревала теперь весь поселок. Но многим людям дожить до этого помогло тепло Лыляйнына, его выдумка и изобретательность, и они долго помнили об этом.