В Суоми
Шрифт:
Седок, недоумевая, остановил кобылку.
— А ну, слезай, — сказал Инари.
Откуда он знает этого человека? Он встречал его совсем еще недавно и вот сейчас не мог вспомнить ни времени, ни места. Вылезая, седок взглянул на Инари и тоже как будто что-то припомнил.
— Фамилия? — спросил Инари.
Но фамилия ничего не сказала ему.
— По какому праву вы задерживаете меня и обыскиваете? — начал кипятиться седок.
Из кармана его теплого полушубка Каллио выудил большой потертый
Оглядевшись и увидев вокруг себя одних только вооруженных лесорубов, седок угрюмо замолчал.
— Чем занимаешься? Куда едешь?
Он решительно не хотел отвечать.
— Тогда обыщи его, Сунила, — приказал Инари, — Посмотрим, какие при нем бумаги.
Сунила нашел во внутреннем кармане полушубка два больших казенных конверта с круглыми сургучными печатями, но еще прежде, чем Сунила отдал их, Инари взглянул на казенные печати, хлопнул себя ладонью по лбу и весело сказал:
— Здравствуйте, господин ленсман!
Он вспомнил: этот ленсман арестовал его вместе с Олави на озере и тащил их как самогонщиков на суд. А бедняга Лундстрем в это время чуть совсем не погиб.
— Здравствуйте, господин ленсман!
Ленсман, одетый сейчас не по форме, вздрогнул и, стараясь припомнить, где они встречались, не отвечая на приветствие, испытующе поглядел прямо в глаза Инари: что он знает еще?
— Вот мы и поменялись ролями. Теперь, извините, не вы меня, а я вас арестую. Можете своими глазами убедиться, что я не самогонщик.
Теперь и сам ленсман припомнил и свой осенний поход по болотам, и то, как скрылись из-под самых рук правосудия эти ребята, против которых, правда, не было прямых улик.
Инари взял из рук Сунила оба конверта. На одном печати были уже взломаны, и он был вскрыт.
Это было секретное сообщение о том, что в Похьяла в связи с общим положением и с деятельностью социалистической рабочей партии возможно появление опасных смутьянов, агитаторов «руссят». Этих агитаторов нужно, при поддержке «местных патриотических организаций и шюцкора», при первом же подозрении арестовывать и немедленно препровождать в указанные пункты.
— Вот возьми и препроводи нас, — усмехнулся Инари, — мы все агитаторы.
Сунила, схватив лошадь под уздцы, хотел повернуть сани. Кобыла косилась, поводила ушами и не слушалась чужого человека.
— А ну, поверни ее, поедешь назад, — приказал Унха.
И ленсман, не споря, повернул сани.
Второй пакет не был еще распечатан. Адресован он был тоже ленсману, но печатей на нем было больше, и пакет выглядел очень внушительно.
Инари задумался над конвертом. Каллиграфической вязью с двумя синими подчерками шла строка: «Совершенно секретно».
«Пожалуй, лучше пусть вскрывает государственные печати и первым читает письмо уполномоченный
— Стройся! — громко крикнул Унха Солдат, помощник Инари.
И отряд снова тронулся в путь. Посредине шли сани, отобранные у ленсмана и трактирщика. Уставшие в пути партизаны вскакивали в них на ходу и по очереди отдыхали. Впереди отряда шли два разведчика. Один из них только что вернулся и тяжело дышал.
— Товарищ командир, мы заметили в полукилометре от хуторов четырех солдат. Эти солдаты идут по дороге сюда.
— Вооружены?
— Да.
Инари отбирает девять партизан и сам идет десятым. Остальные должны неторопливо двигаться вслед.
Инари идет впереди. Вскоре он встречает второго разведчика.
— Солдаты совсем близко, они за поворотом.
Инари приказывает уйти всем с дороги и спрятаться за деревьями.
И сразу же из-за поворота выходят четыре солдата. Они идут медленно по краю дороги и все время смотрят вверх.
Один из них на ходу постучал по телеграфному столбу.
Оказывается, в селе обеспокоены тем, что нарушилась связь. И лейтенант распорядился выслать четырех пограничников-егерей вдоль линии — узнать, в каком месте разорван провод, и произвести летучий ремонт. И вот они, ругая последними словами и снег, и мороз, и провода, и лейтенанта, идут по большаку, пропуская мимо себя частокол телеграфных столбов.
И вдруг перед ними вырастает лесоруб (по браунингу в каждой руке) и кричит:
— Руки вверх!
И не успевают они еще опомниться, как он продолжает команду:
— Товарищи партизаны, держите их на мушке!
И совсем близко щелкают затворы, и из-за ближних толстых стволов высовываются дула винтовок.
Сколько их? Раздумывать тут, конечно, нечего, и три егеря поднимают руки вверх. За спинами у них из походных ранцев смешно торчит ремонтный инструмент. Четвертый замешкался и открыл сумку, висевшую у пояса.
Инари подскочил к нему и поднес к самому носу револьвер.
— А это видел? Руки вверх!
Егерь испуганно отшатнулся от блестящего дула револьвера и быстро поднял руки.
Из-за деревьев выскочили на дорогу партизаны и обезоружили солдат.
В это время уже подошла вся первая рота. Унха внимательно вглядывался в лица солдат. Все незнакомые, нет ни одного сослуживца.
В сани трактирщика усаживают пленных солдат и везут на хутора.
Солдаты, видимо, совсем перетрусили. Один из них спрашивает ленсмана:
— Не знаете ли, уважаемый херра, в чем дело?
Ленсман действительно знает и понимает гораздо больше солдат. Он ведь успел в пути распечатать и прочитать один из секретных циркуляров.