В свободном падении
Шрифт:
– Я рад, что ты не создаешь мне проблем, – холодно произнес он. – Но тебя, прости, не понимаю. Скоро тридцать. Непроходимость труб – серьезный диагноз. Бог смилостивился – послал тебе утешение. А ты, вместо того чтоб возблагодарить его… – Макар досадливо махнул рукой. – Понимаешь хотя бы, что когда-нибудь захочешь родить, а шанса у тебя больше не будет?!
– Ну, сделаю тогда ЭКО, – отмахнулась она.
– Ох, как все просто! – саркастически ответствовал он. – Своего ребенка убью. В пробирке – сделаю. А ты знаешь,
Адель смотрела на Макара во все глаза. Наконец, буркнула:
– Но это все мои проблемы. Тебе-то что до них?
Он прикрыл глаза. Пробормотал – словно бы про себя:
– Собери всю волю в кулак, сосчитай до пяти… чтоб ее не убить. – И после паузы в добрых секунд десять произнес: – Ладно, Адель. Я тебя не неволю.
– Да что с тобой! – взорвалась она. – Можно подумать, тебе самому ребенок нужен!
– Нужен, – тихо ответил Макар. И неожиданно мягко произнес: – Давай оставим его, Адель. Пожалуйста.
На брачный контракт Макар согласился безропотно. Подписал его, а когда вышли от нотариуса, с обидой произнес:
– Я на твою квартиру и счета в зарубежных банках претендовать и не собирался. Ничего про них не знал даже.
– Но мы же современные люди! Сейчас у всех брачные контракты. Ты, кстати, тоже мог бы вписать про свою личную, неделимую собственность. Квартиру, машину.
– Ох, Адель, ты прямо бизнесвумен, – поморщился Макар. – А жить мы с тобой как станем? У меня свои деньги, у тебя – свои?
Этот вопрос она тоже продумала:
– Будем скидываться на текущие расходы. Пополам. А за крупные покупки – платить по очереди.
– Но ты ведь скоро уйдешь в декрет. Откуда собираешься деньги брать? Со своих счетов в зарубежных банках?
– Хотя бы.
– Слушай, не занимайся ерундой. Я нашел себе еще одну работу. В частной клинике, на полставки. Зарплата хорошая. В фитнес-клубе тоже останусь. И в поликлинике хоть крохи, но платят. Прокормлю уж как-нибудь. И тебя, и ребенка.
– Когда ты все успеешь? – ахнула она.
– Я мужчина, – пожал плечами Макар. – И считаю, что обязан содержать семью. Чего бы мне это ни стоило.
Похвальное, конечно, рвение, но только дома мужа теперь вообще невозможно было застать. Убегал рано утром, возвращался – не раньше девяти вечера. Когда у Адели – на девятом месяце – ужасно разболелся живот и Макару пришлось срочно мчаться домой, вместо того чтоб посочувствовать, он отругал:
– Обычные тренировочные схватки. А ты панику развела.
– Но откуда я знала? Вдруг они настоящие?! – возмутилась жена.
– Настоящие ни с чем не перепутаешь, – отмахнулся муженек. – А прием мне больше, пожалуйста, не срывай.
И
Адель же грустно уставилась в окошко ему вслед. Что за жизнь! Вот уже третий у нее муж – а любви, как не было, так и нет.
Ребенок (здоровенький, крикливый мальчик) тоже не стал для нее особым утешением. Нет, раздражения – как бывало с посторонними детьми – Адель в отношении сына не испытывала. Когда улыбался ей, тянул ручонки, восторженно пускал пузыри – даже умилял. И спалось с ним сладко, на рекомендации педиатра Адель плевала, укладывала малыша не в кроватку, а к себе под бочок. (Тем более что Макар теперь проводил ночи в другой комнате – когда пашешь на трех работах, надо хоть минимально высыпаться.)
Но счастья – от того, что у нее растет сын, собственная плоть и кровь – Адель особого не испытывала. А до чего оказалась скучна роль молодой матери! Стерилизовать бутылочки, менять подгузники, трясти погремушкой!
Макар – когда бывал дома – искренне старался ей помочь. Пылесосил, мыл посуду, стирал распашонки, педиатр настаивала, что обязательно нужно вручную, с детским мылом. Пытался развивать младенца. Однажды (Игорьку было четыре месяца) притащил специальные, нетоксичные краски:
– Будем пальчиками рисовать!
Изрисовали в итоге ковер, стены, полы, всю одежду, лицо, да еще и живот потом у малыша разболелся – наелся все ж «нетоксичных красок».
Когда сыну исполнилось пять месяцев, Адели позвонил коллега Костик. Напросился в гости, подарил ребенку ядовито-синего цвета медведя. Бестактно заявил молодой матери:
– Выглядишь ужасно. Ты когда стриглась в последний раз?
– Еще до родов, – вздохнула она. – Некогда. Да и для кого стараться?
– Для себя, – фыркнул тот. – Кстати. Я чего приехал. «Гостиную» твою хотят Лидке отдать.
– Кому?!
– Лидке. Ассистентке твоей. Она уже и сценарий для первого выпуска написала.
– Но… – Адель даже слов не могла найти от возмущения.
Зато младенец Игорек увидел ее встревоженное лицо и отчаянно заревел.
Адель на ребенка даже не взглянула. Отчаянно выкрикнула:
– Но они не имеют права!!!
– Шеф сказал: «Когда Лопухина еще вернется. А формат у передачи хороший. Глупо не использовать».
– Вот сволочи! – Адель рассеянно сунула Игорьку соску.
– Что будешь делать? – сочувственно произнес Костик.
– Бороться, конечно! – заверила она.
И тем же вечером позвонила тете Нине:
– Я хочу выйти на работу. Пойдете ко мне няней на полный день?
Домработница, конечно, начала ахать. Что с детьми у нее никакого опыта и что она уже вроде нашла себе другую работу. У порядочных людей, с высокой зарплатой. И вообще: оставлять такого малыша на весь день без мамы очень плохо. И…
– Я буду платить вам вдвое больше, чем Фриц, – перебила Адель.