В тени молнии
Шрифт:
Она заставила себя сосредоточиться на ближайшем будущем. Во-первых, надо научиться ориентироваться здесь. Во-вторых, спланировать побег. В-третьих, вернуть чертежи. В-четвертых, если сбежать не удастся, придумать, как дать отпор.
Начальник снова взялся за свои бумаги. Он достал из-за уха огрызок карандаша и посмотрел на Тессу:
– Имя?
– Теала. – Он прищурился, и Тесса поспешно добавила: – Сэр.
– Фамилия?
– Никогда не было, сэр. Я сирота.
– Звание?
– Старшая ученица, сэр.
Он кивал в такт ее ответам, спрашивая в основном о том, кто она такая, работала ли она под началом мастера Касторы, чем занималась на Королевском
Начальник повернулся к Аксио:
– Имя?
– Аксио Дарнасус, сэр.
Голос Аксио дрожал.
– Звание?
– Младший ученик, сэр, – вмешалась Тесса.
– Тебя не спрашивают, – отрезал мастер Магна.
Тесса явно действовала ему на нервы.
– Простите, сэр. Он еще новичок.
– Если ты еще раз заговоришь, когда тебя не спрашивают, я прикажу выпороть тебя на глазах у всего лагеря.
Тесса кивнула, глядя себе под ноги, – так энергично, что ее зубы клацнули. Она надеялась, что начальник воспримет это как знак подчинения и что Аксио ничем себя не выдаст. К ее большому облегчению, он ответил на все вопросы, не вызвав подозрений.
Мастер Магна закончил и сунул бумаги и доску обратно под мышку.
– За мной! – бросил он, разворачиваясь на каблуках.
Тесса и Аксио вышли вслед за ним на улицу, сопровождаемые своим зловещим эскортом. Тесса внимательно смотрела по сторонам, считала здания, приглядывалась к стенам, прикидывала, что за люди идут им навстречу.
Завод был надежно защищен. Имелся один главный вход и несколько служебных, через которые доставляли дрова, золу и другие предметы первой необходимости. У каждого входа стояла вооруженная охрана. Заключенные, работавшие со стеклом, носили одинаковые фартуки и блузы, а вспомогательный персонал, похоже, состоял из вольнонаемных – на всех была гражданская одежда. У некоторых в ушах блестели колечки форджгласа – видимо, чтобы легче было таскать грузы. Может быть, через кого-нибудь из них она сможет передать весточку на волю.
Но кому? Адриана мертва, Кастора сидит в осаде. Поскольку они уже в Оссе, проще, наверное, связаться с семейством Граппо. Зато Кастора мог бы вывезти их – тайком или за взятку. Правда, может случиться, что ни тот ни другой не сумеют им помочь. Надо исходить из того, что они с Аксио пока что предоставлены самим себе.
Когда их вели через внутренний двор, внимательно глядевшая по сторонам Тесса увидела молодого человека, которого двое охранников волокли под руки в другую сторону. Он громко рыдал, и Тесса поймала себя на том, что не может оторвать от него глаз. Блуза на спине молодого человека висела кровавыми лохмотьями – его явно пороли, причем нещадно.
– О-о-о, какая досада, – подал голос мастер Магна. – Но он не выполнял норму, а я, увы, не терплю лентяев.
– Что с ним теперь будет? – рискнула спросить Тесса.
– Поедет на лесозаготовки. Если он не может делать стекло, значит мы заставим его работать на нас другим способом. Сюда.
Стараясь сохранять безразличный вид, Тесса поймала встревоженный
Крики избитого молодого человека еще звенели у нее в ушах, когда они подошли к двери с надписью «Печь номер три». За дверью оказалось помещение, выглядевшее до боли знакомым. В середине была огромная печь, от которой, как спицы от центра колеса, расходились рабочие верстаки. Четырнадцать штук – намного больше, чем в любой грентской мастерской. Почти за каждым кто-нибудь стоял, мужчины и женщины всех возрастов истекали потом, чуть не плавясь от мучительной жары. Один-два человека подняли голову и взглянули на Тессу и Аксио, пока начальник вел их к свободным местам в дальнем конце помещения. Все уже было подготовлено: инструменты лежали на верстаке, паяльные трубки, щипцы и сверла – на полке, с крючка свисал потертый рабочий фартук.
Тесса вздохнула с облегчением, когда мастер Магна подвел их к двум соседним верстакам, значит она сможет приглядывать за Аксио, помогать ему словом и делом, а то и работать за него, если потребуется. Мастер Магна помедлил, скользнул глазами по Тессе и ненадолго задержал взгляд на Аксио. Тесса понадеялась, что начальник не заметит, как неловко Аксио чувствует себя за верстаком: он ведь привык быть мальчиком на побегушках, а не варить годглас.
– Это наши рабочие места, сэр? – спросила Тесса, снова рискнув привлечь к себе внимание начальника.
– Именно. Изучите их как следует. Вы будете проводить здесь шесть дней в неделю, пока не закончится война.
Мастер Магна монотонно бубнил, перечисляя десятки мелких правил, рассказывая, где тут столовая и общежитие. Тесса слушала вполуха, шаря глазами по цеху и пытаясь понять, что за люди здесь собрались. В каждом их движении проглядывали усталость и страх. Неудивительно. Сколько раз можно не выполнить норму, прежде чем тебя выпорют или, хуже того, отправят валить лес? Лесозаготовки пользовались дурной славой, и заслуженно. Если несчастный случай произошел на стекольном заводе, ты выбываешь из числа его работников, если на лесоповале – остаешься без ноги или без руки, а то и погибаешь.
Никто не ответил на ее взгляд. Спины оставались сутулыми, глаза – опущенными. Люди явно боялись навлечь на себя гнев мастера Магна.
Наконец начальник заговорил о важном, и Тесса стала внимательно слушать его:
– Выполнение дневной нормы строго обязательно. Выполнишь – и можешь спать. Иначе работаешь, пока не закончишь, хоть до утра. Тот, кто работает ночами постоянно, едет на лесозаготовки.
Начальник в упор посмотрел на Аксио. Тесса беззвучно выругалась. Со лба юноши градом тек пот – явно не только от жары.
– Я уверена, что мы будем выполнять норму, сэр, – сказала она.
На лице надзирателя появилась жестокая ухмылка.
– Смотри, чтобы твои слова не разошлись с делом.
Он шумно выдохнул и снова сунул нос в бумаги, которые держал под мышкой. Потом, не сказав больше ни слова, круто повернулся и вышел из цеха. Тесса и Аксио молча смотрели ему вслед, стоя у своих верстаков.
Притворяясь сосредоточенной, Тесса украдкой оглядывала помещение. Кое-кто из мастеров после ухода начальника слегка расслабился. Некоторые с интересом оборачивались на новичков. Но большинство по-прежнему было поглощено работой. Если бы не шарканье ног, скрип печной дверцы да гудение пламени, можно было бы сказать, что в цехе стояла тишина. Работники почти не разговаривали друг с другом. Обычно у печи слышались шутки, в том числе соленые, и дружный смех, но здесь ничего такого не было.