В тени монастыря
Шрифт:
– Может, врал батюшка?
– не выдержал Ярин. Что за бред! Его было тяжело даже слушать, не говоря уж о том, чтобы поверить.
– Да ты что же?
– ужаснулась старуха, - как можно? Ему какой резон врать-то? И все складно получается: колдунья и на зерне экономила, и нас колдовскими чарами опутывала. Да ты посмотри на эту громадину - разве можно ее без нечистой силы построить? Тут каждый угол ей пропитан. Когда чернокнижников прогнали, наши-то, городские, сами по первости муку молоть начали.
– Вот прямо так, после костей?
– поднял
– А что поделать, кушать-то хотелось. Но все равно затея гиблая оказалась - черные силы даже Церковь вывести не смогла. Мы батюшку-то позвали из Храма, так он три дня вокруг ходил да злые силы отгонял. Да все не в прок. Как-то раз, хоп - встала мельница. Ишка, мельник, полез посмотреть, что там и как, а жернова его ка-ак втянут! Сгинул человек. Потом следующий мельник, Мареш, на праздник принял чуток на грудь, и - оп!
– поскользнулся на ровном месте и шею себе свернул. Проклято место! Решили сжечь да разломать.. что могли - сожгли, а вот разломать не получилось. Так и стоит, анафема эдакая.
Ну конечно, Орейлия строила на совесть,– улыбнувшись про себя, подумал Ярин.
– А ты, внучек, откуда будешь? Не припомню я тебя, и видок у тебя какой-то... не нашенский!
– отвлеклась от своих воспоминаний старуха, оглядывая его своим колючим взглядом с головы до ног. Глаза ее вдруг сузились, - и чёй-то ты в лесу делал, вон, листочки у тебя на штанах, ась?
– Да я, бабушка, к тетушке приезжал, сейчас обратно поеду, бежать мне нужно, а то поезд мой уедет, - встрепенулся Ярин, притворно улыбаясь и отряхивая брюки, - доброго здоровьица вам, - и быстро пошел обратно на вокзал, провожаемый насупленным и подозрительным взглядом бабки.
***
Басни старой карги про чернокнижие отняли довольно много времени, поэтому на вокзал Ярин возвращался быстрым шагом. До отправления поезда оставалось всего минут десять, и Ярин намеревался было посетить в туалет, но на подходах его довольно грубо оттолкнул усатый мужик средних лет в форме железных дорог и с увесистым чемоданом в руках. Вместе с вытянутым белобрысым хмырем, бросившим скрипучим голосом "прочь с дороги, деревенщина", они ввалились в уборную и немедленно заперлись изнутри. Раздраженный хамством, Ярин, нахмурившись, вернулся в зал, уселся на лавочку и принялся смотреть по сторонам, периодически косясь в сторону уборной.
На скамейке напротив женщина бинтовала разбитую коленку своей внучке. Влюбленная парочка, одетая явно не по-деревенски, смеясь и перешептываясь, склонились над книгой. Полная женщина в форме, с золотистыми волосами и ярко накрашенная, торопясь, подошла к кассам и спросила о чем-то кассиршу. Ярин прислушался.
– Пропал... Нужно немедленно найти!.. Нет, без него никак!.. важно... Задержать поезд!
– возбужденно говорила она.
– Я ведь только что с ним разговаривала! Часу не прошло!
– всплеснула руками кассирша. Она принялась требовательно, хищно шарить взглядом по залу. Их глаза встретились, и в надежда встрепенулась в Ярине,
– Простите, вы... вы не меня ищете?
Золотоволосая дорожная работница презрительно фыркнула:
– Да кому ты нужен!
– Просто, вы сказали, пропал, и я...
– Мастер Арух пропал, вокзальный чародей-механик!
– ответила женщина срывающимся голосом. Кажется, она не вполне владела собой.
– Лаудра, да не переживай ты так, никто не куда не пропал, он просто!..
– Он должен был преступить к ремонту немедленно. Сам начальник вокзала приказал ему!
– Я видел тут мужика в форме, он минут пять назад заперся в туалете. Вместе еще с кем-то... Может, он?
– пришел на помощь Ярин.
Лаудра рысью кинулась к туалету и забарабанила в дверь.
– Занято!
– раздалось оттуда.
– Это его голос! Арух! Немедленно открой!
– не своим голосом завизжала женщина, - приказ начальника вокзала!
Человек за дверью хмыкнул и перестал отвечать. Пнув дверь несколько раз, толстушка, объятая гневом, куда-то убежала. Вокруг двери собралась толпа.
– Что случилось?
– спросила кассирша у подошедшего коллеги.
– Машинист говорит, что в машине стуки какие-то, и давление падает. Арух пошел, посмотрел, и к себе в кабинет вернулся. Ну, Тым сын Лихуков тоже к нему пошел, узнать, не надо ли, может, чего... А тот, ты представляешь, сидит и чаи с каким-то хмырем гоняет!
– Ну?
– Да! Начальник ему и говорит: ты что это расселся? А тот ему: клапан сломался, менять нужно, а в наличии нет.
– Как так - в наличии нет?
– Тым сын Лихуков тоже спрашивает, а Арух ему в ответ: я, говорит, два месяца назад вам говорил, что завезти надо, а то беда будет, и заявку по всей форме составил. А на складе до сих пор ни сном, ни духом. Без детали этой сделать ничего нельзя, а дрезину в Бологое он уже отправил. Ну начальник тут не выдержал, и говорит: в какое-растакое Бологое? Поезд через десять минут отойти должен! Сделай как-нибудь, чтоб до Назимки доехало, пусть там отдуваются. А Арух ему: как-нибудь не умею, без нового клапана паровоз чудо, что вообще до Сталки дотянул. Ну, Тым сын Лихуков и рассердился. Он же у нас такой, за дело-то переживает! Иди, говорит, к растакому паровозу, и чтоб отправил согласно расписанию. Ну, Ахук и пошел. И хмырь вместе с ним. Выходит, так и дошли до поезда...
– Что ж он, думает в уборной отсидеться?
К дверям сквозь толпу пробиралась Лаудра. Стало ясно - отсидеться и впрямь не получится: женщина сжимала в руках увесистую кувалду.
– Приказ начальника вокзала!
– выкрикнула она и нанесла первый удар по двери.
В ней немедленно образовалась щель, из которой на Ярина повеяло воздухом настолько дурным, что его чуть не стошнило.
– Черт побери, что же там случилось?
– выдохнул он.
– Ты о чем?
– спросил его сосед по очереди.