В тени над затмением
Шрифт:
Не поддавшись страху, она продолжала ровно бежать, пробегая один отсек за другим, пока не достигла центра диска, где сила притяжения начинала падать. Здесь перебираться становилось легче. И когда она оттолкнулась от поручня, тот исчез. На его месте образовалась небольшая впалая падина. Мурашки пробежали по коже Аманды, но она не остановилась.
Бао не хотел думать о том, что будет, если она из дыр образуется внутри термоядерного двигателя станции. В голове кружилось два очевидных варианта. Первое, наименее опасное: термоядерный реактор, зафиксировав изменения коэффициента, впустит в себя космический вакуум и выключится. Второе: даже микросекунды существования, пускай и микроскопической, чёрной дыры хватит, чтобы образовать нестабильное
— Да, Бао, мы слышим тебя, — ответил Тайлер. — Что происходит? Мы видим аварийные сообщения.
— Где вы сейчас?
— Мы покинули обсерваторию, а ты разве не видишь на радаре где мы?
— Конечно, — Бао мысленно отчитал себя за свою глупую оплошность. — Двигайтесь ко мне.
— Я думал, мы должны прибыть к шаттлу? Мы, исходя из инструкции, сразу же направились туда.
Бао прикусил губу, смотря на трёхмерную модель станции перед собой. Он вращал картинку в своих руках, которая обновлялась в прямом эфире.
— Шаттла больше нет.
— Как? — в эфир влезла Вайсс.
— Двигайтесь по направлению ко мне. Я вышел из…вы вообще видите меня?
Тайлер какое-то время молчал, наверное, обдумывая услышанное. Но, как и любой профессионал, он ответил коротко и ясно.
— Понял. Двигаемся к тебе.
В области шлюзов соединения на модели станции были нанесены красные сферы аварийного пробоя. Так уж получилось, по воле случае или нет, но данный отсек Андана подвергся нападению первым. Требовалось выйти в открытый космос, чтобы увидеть всё своими глазами, но Бао был уверен, что на том месте, где должен был находится шаттл, а вместе с ним и одна третья часть всего кольца стыковочного узла, ничего теперь не находилось. Пустое пространство, оставленное после коллапса чёрных дыр. Кольцо продолжало вращаться, но системные рапорта сигналили о его нестабильности. Как минимум два соединения кольца-шахты попросту исчезли. Эверика находилась на противоположной стороне кольца, но скоро должно было повернуться лицом к Сатурну, и тогда одна Вселенная знает, что может произойти.
Оставались ещё несколько очень важных вопросов, сопоставимых с фундаментальными: насколько меняется субъективное время для тех, кто был не так уж и далеко от образования микроскопических чёрных дыр. Слава богу, что они были меньшим радиусом, чем те, миллископические чёрные дыры, образующиеся в близи Сатурна. А ситуация могла измениться с любой момент. И если материал всасывается в чёрную дыру, которая затем, сразу же, коллапсирует, то что улетает в противоположную сторону? Точнее, излучает. Всё тот же поток нейтрино? Бао должен был быть тем, кто должен был знать ответ, или хотя бы догадываться, ведь он непосредственно сталкивался с таким же событием ранее, но ответа он не находит. Даже воспоминания не сильно помогали в решении насущной проблемы.
Он задумался и не заметил, как оказался в открытом космосе. До него не сразу дошло, что целая стена коридора, находящийся по технической смете здесь, исчезла, явив дыру в космос, в которую мог пролезть небольшой аппарата, размерами схожий с Эверикой Аманды. По небольшим неровностям Бао понял, что множество коллапсов попросту поглотили собой стену. И в этот момент он проклял себя, что был так неосторожен. Ведь по всему кораблю кишели невидимые мины, разрывающие всё на части. Бао ожидал, что в следующую секунду исчезнет и он, но время шло, а ничего не происходило. Он замер на месте, освещённый светом Сатурна, отлично видимого через дыру. Только теперь Бао ощущал небольшие потоки воздуха, всасываемого в дыру и уходящего в вакуум. Андан изолировал участок, но скоро это всё станет неважным. Невозможно изолировать что-то столько хрупкое, подобное бумаге, прошиваемой автоматной очередью.
Следовало спасти Тайлера и Вайсс, но теперь становилось не ясно, где безопасно, а где — нет.
— Тайлер, — Бао позвал его в эфире.
— Бао.
— Планы изменились. На вас скафандры ведь?
— Да,
— Вам следует проследовать как можно ближе к шахте реактора. Но не входите внутрь.
— Думаешь, там максимально безопасно?
— Я заберу вас, как только всё закончится. Мне нужно удостоверится, что с Павилом и Леклерком всё в порядке.
— А Аманда? — спросил Вайсс.
— Она сама о себе позаботится, — неуверенно ответил Бао.
Нижний диск, где располагались все шлюзы соединения, к моменту, когда там оказалась Аманда, представлял из себя прогрызенный насквозь тор, испещрённый сквозными дырками. На монитор выводилось аварийное сообщение, подтверждающее потерю контакта с обширной область, где должен был находиться шаттл. Стараясь подстроится под постоянное изменение силы притяжение, Аманда запускала себя внутрь конструкции, пока не упала на пол. Она быстро поднялась и понеслась вдоль оставшихся в целостности помещений, хотя таких и не было. Каждое появление микроскопической чёрной дыры сопровождалось быстрой вспышкой преломляющегося о гравитационный радиус пучка света, за которым следовал беззвучный хлопок пространства, и часть материи просто исчезала. Умудрившиеся не быть всосанными и переработанными объекты, обрывки деталей и интерьера, получившие импульс, кружились как зимние снежинки в метель. Импульс заставлял их двигаться по круговым траекториям, а пониженная сила притяжения на данном кольце лишь упрощала им задачу. Аманда проносилась сквозь мелкие объекты, стоящие на её пути. Объекты ударялись о поверхность скафандра, с глухим звуком отлетая в стороны.
Секции диска получили критические повреждения, а программа Андана пыталась изолировать как можно больше оставшейся площади. За Амандой закрывался один шлюз за другой, в отчаянной попытке сохранить хоть что-то. Воздух, не выкаченный системой вентиляции, уже давно утёк в открытый космос, который заполнил стыковочный отдел вакуумом. Неровные детали, с разными моментами инерции, неустойчиво вращались, медленно оседая на пол, усеянный пробоинами. Сквозь пробоины Аманда видела космическое небо, усеянное звёздами. Значит, диск не совершил ещё полный оборот.
По какой-то неведомой для себя причины, Аманда не задумывалась о своей безопасности, ведь она, в прямом смысле, двигалась по минному полю, усеянному квантовыми, невидимому глазу, флуктуациями. Вся область кишела коллапсирующими пробоями, наполняющими всё вокруг Аманды. Словно кварковые заряды, вывернутые наизнанку.
Последний шлюз открылся перед ней, пропуская к Эверике. Маленький аппарат, похожий на акулу, тихо приветствовал её, когда Аманда послала ему сигнал. Передний отсек приподнял створки, как крокодил открывает свой рот, впуская внутрь. Аманда пробежала последние десять метров по трубочному помещению, прыгая в кресло пилота Эверики. В следующую секунду верх помещения исчез, явив яркие солнечные лучи, обтекающие главную ось станции, перегородившей собой звезду. Значит, та часть диска, в которой сейчас находилась Аманда, поворачивается к Сатурну лицом.
Кресло плотно облепило скафандр, фиксируя его положение. Аманда рывком потянула за рычаг, ускоряя закрытие Эверики. Настойчивые лучи сложились в линии, следуя за движением закрывающейся двери.
— Давай, давай, — замолила Аманда, не желая оставаться в разрушающемся диске и секунду.
Её руки легки на джойстик, приводя двигатель в сознание. Параллельно она отправила приказ Андану разжать двери, сдерживающиеся аппарат в тисках. Со скрипом, неприсущим отлаженным механизмом, они повиновались, ослабляя хватку. Вся автоматика Эверики ожила в тот момент, когда уже больше ничего не сковывало движение маленького корабля. Оставалась лишь пена, приросшая к поверхности, но как только Аманда активировала передние сопла, не думая о сохранении интерьера, пена покрылась трещинами от перегрузок, рассыпаясь на маленькие частички. Небольшой плазменный очаг вытолкнул Эверику из шлюза Андана, напоследок зацепив его стеной.