В тени Рюджина

Чудинов Халег

К сожалению, не одним тифом занимались местные микробиологи. Мои спутники подхватили что-то другое. Так, сходу, я понять не смогу, что именно. Можно попробовать провести посевы, или рассмотреть анализы с помощью придуманной мною еще в Конохе техники микроскопии клеток, но это медленный процесс. У меня есть идея получше.

— Сангецу, — позвал я девочку, с которой должен был дежурить. — Ты уже вторую вахту несешь, иди поспи.

— Но отец… — взволнованно и испуганно посмотрела на меня девочка.

— С ним все будет хорошо, — мягко перебил я ее. — Посмотри на себя, ты слишком устала и все равно сделала уже все,

что могла. Не беспокойся, соберись и лучше постарайся отдохнуть, чтобы помочь тогда, когда это будет нужно.

Немного подумав, Хозуки подошла ко мне и села рядом, зябко обхватив себя руками.

— Я все равно не смогу уснуть, — мрачно сказала девочка.

— Тебе только кажется. Опустишь голову и сама не заметишь, как уже спишь.

Не глядя на меня, девочка упрямо помотала головой и спросила, глядя в ночную тьму, которую только начинали рассеивать тусклые лучи солнца на востоке:

— Кёда, а теперь снова будет война, да?

— Да. Кумо напали на нас. Мизукаге не сможет оставить это без ответа, если узнает.

— Значит, отец снова уйдет… И может не вернуться.

— Это война.

— Зачем Облако это сделало? — устало подобрав под себя ноги и прислонившись ко мне, спросила Сангецу. — Мы же союзники.

— Наверняка у них были причины. Наши… Любые Какурезато могут сейчас быть союзниками, а вчера и завтра — врагами. Я уверен, что шиноби Облака нам мстили за что-то, о чем ни я, ни ты даже не знаем. А теперь мы будем мстить им. Так оно и бывает.

— Месть, месть, месть! — зло прошипела Сангецу, но быстро поникла. — Я сама хочу мести… Мою маму убили, потому что она была из Покоренных. Все говорят, что несчастный случай, но я знаю, что это не так! Я хочу отомстить всем, кто забрал ее у меня! Но я не хочу, чтобы мой папа погиб, пока нам мстят Кумо… Почему все так сложно, Кёда?

— Да, жизнь она такая. Непростая, — погладив девочку по голове, неловко сказал я.

Еще с минуту мы просидели с девочкой молча, прежде чем ее дыхание стало глубоким и ровным. Она уснула, а я аккуратно стер небольшое мокрое пятнышко на ее шее возле сонной артерии. В этом теле я не мог, как в основном, буквально источать располагающие к себе людей гормоны, зато мог незаметно провести их инъекцию прямо в кровь посредством техники Суйтон: Суйка. Сангецу даже не заметила небольшого водяного комарика на себе, так же как и Теруми в свое время.

Эта девочка, Сангецу, чем-то напоминает Итачи. Того, которого я по прежнему миру знаю. Тоже задает много странных для шиноби вопросов. Интересно, будет ли мой Итачи таким же, как она? Запутавшимся, вынужденным стать шиноби и убивать. А ведь я сам отец, кстати. Даже в этом мире уже дважды отец, но мои дети такие же, как сотни и тысячи других. Ничем не лучше и не хуже, все они достойны лучшей доли для себя. Хотя бы иметь возможность не попадать в такие запутанные ситуации, как Сангецу. Жить в мире, не желать мести и не страдать от мести. Я должен был сделать так, чтобы все они имели лучшую жизнь. Как отец. И как гребаный, мать его, Рюджин!

Они этого достойны, но пока я, кажется, не делаю ничью жизнь проще. Невольно мои действия ускорили начало Второй мировой войны, а теперь я осознанно толкаю мир к началу Третьей.

— Не мир я принес вам, а меч, — ровным тоном пробормотал я, продолжая гладить спящую Сангецу.

Жаль,

что я слишком никчемный и ненастоящий бог, чтобы решить все проблемы и снять все грехи своей смертью и воскрешением. Пока только получается мостить путь в светлое будущее чужими жизнями.

Ладно. Хоть так, но, надеюсь, у меня это получится. Но пока нужно спасти своих напарников и свою успешную интеграцию в Кири. Иначе все те смерти, благодаря которым я добился хотя бы своего нынешнего положения, окажутся напрасными. Оставить Туман прежним я уже не могу, так что нужно постараться.

Вылечить больных, в принципе, достаточно просто. У Сангецу точно есть иммунитет, скорее всего, она вакцинирована недавно. Нужно только безопасно и быстро выделить из нее антитела и поделиться ими с другими. Правда, в нынешнем теле это будет сложновато, но у меня есть Хакамадаре Хебиичиго, вот он-то мне и поможет, сам того не зная.

Глава 24. Связывающие пряди

21 декабря 45 года от начала Эпохи Какурезато

Странные эти города в Стране Земли. Для жителя Страны Огня странные. Вот вроде архитектура почти идентичная по стилю с южной, но суть в том, что дерево здесь при строительстве используют в минимальном количестве. Не растет строевой лес в гористой местности, характерной для Страны Земли. Если когда-то он здесь и был, то его давно извели под хозяйственные нужды, а освободившиеся земли пустили под поля.

Домики Миматы, городка на торговом тракте, встретили меня серыми каменными и кирпичными стенами и такого же цвета шиферными и черепичными крышами. Все поселение было словно седым из-за всеобщей серости. Ее разбавляли только яркие желтые листья гинкго на синих полотнищах флагов — герб Миматы. Сами деревья гинкго, единственные крупные деревья, оставшиеся в округе, тоже имелись, но в это время года они давно лишились листвы. Город был припорошен снежком, погода не слишком холодная, но достаточно мерзкая, чтобы улицы не выглядели оживленными. По покрытым утрамбованным щебнем и вымощенным булыжниками дорогам торопливо сновали редкие жители поселения и торговцы. Ну, теперь еще и я с тремя спутниками здесь объявились.

— Мимата, Мимата… Кажется, я что-то про этот городок слышал, — пробормотал я, пока Канрю Чиноике договаривался о завтрашнем пути с караванщиком, на чьих фургонах мы пересекли границу Страны Земли.

Память у меня замечательная, но со временем она начинает сильно захламляться. Начинаю замечать, что иногда упорно не могу выудить нужную, но не слишком значимую, информацию. Она просто витает на краю сознания, но ухватиться за нее сложно. В процессе перерождения абсолютная память была полезна, но уже в жизни, особенно нагружаемая сразу несколькими клонами, она начинает давать сбои.

— Здесь находится самая южная академия проституток, — с готовностью подсказала мне Акицу Фума. — О ней многие слышали!

— Акицу! — сердито шикнул на девушку Котоширо. — Не забывай с кем говоришь. Рюджин-сама выше всяких борделей.

— О, точно! Бордель! — все-таки ухватил я нужную мысль за хвост.

— Рюджин-сама?! — с нескрываемым удивлением и упреком воскликнул в ответ на мои слова Котоширо.

— Сейчас я не Рюджин, — поправил я Узумаки.

— Простите, Тацума-сама, — быстро исправился Котоширо. — Но все равно бордель? Это…