В тени Рюджина
Шрифт:
— Ага, — немного приуныла Анко, но быстро пришла в себя, заявив: — Когда я стану джонином, я оплачу все усилия Микото-сан в тройном размере!
— А ты настойчивая, — недовольно пробормотал Кизаши.
Он-то надеялся, что она бросит эту глупую затею. Потому что ну какие деньги у этих двоих? Если они попали в приют, значит, у них нет прямых родственников. Скорее всего, вообще родственников нет. И единственные их деньги — это пособие от деревни и зарплата за подработки, которые им все равно не выдадут, пока они не выпустятся из детского дома. Хотя, если они уже учатся в
Обычно, если у ребенка оставалось в Конохе наследство от родителей, то его распродавали и выручку откладывали для обеспечения сироты. На него же потом, после выпуска из приюта, покупали или арендовали жилье и выплачивали увеличенное пособие. И, похоже, эти двое как раз из таких. Иначе так рано их из приюта не выпустили бы. Но так или иначе, денег у них в принципе много быть не может.
— Не подходит, да? — расстроенно спросила Анко.
— Понимаешь, Микото — молодая мать, — постарался объяснить Кизаши, — у нее ребенку меньше месяца. Как она может вас чему-то учить, если все время уделяет ребенку?
— О! Так это же хорошо! — обрадованно воскликнула Митараши. — Мы можем помочь! Я несколько лет в приюте за детьми ухаживала! Если надо, я могу отплатить, поработав нянькой! Могу дома убираться, пеленки стирать. Что угодно! И время освободится у Микото-сан. А Охеми готовит хорошо. Он у меня живет, я точно знаю. Пальчики оближешь!
— Ты сейчас серьезно? — удивленно посмотрел на девчонку Кизаши.
— Ага!
— Да-а… Нужно поговорить на этот счет с Микото, — неуверенно произнес Харуно, мечтая поскорее уже отделаться от детей. — Так-то, кажется, у нее проблем с уборкой и готовкой нет. Вот если б вы на кото играть умели, тогда другое дело.
— Ну… Я как бы умею, — неуверенно произнес Охеми.
— Правда? — скептически спросил Харуно. — Вроде, маловат ты для такого, пацан.
— Я не так давно потерял родителей. Они были из мелкой аристократии на северо-восточной границе страны, — мрачно и неохотно поведал парнишка. — После того, как у нас построили святилище Инари, они посчитали, что я должен научиться играть на кото, потому что богине, вроде как, нравится этот инструмент.
— Н-да, — рассматривая странную парочку, произнес Кизаши. — В любом случае я сначала поговорю насчет вас с Микото. А сейчас вам лучше пока свалить.
— Да? А вы нас потом как найдете, когда она согласится? — без капли сомнения в голосе спросила Анко.
— В Академии узнаю твой адрес.
— Хорошо! Договорились! Если что, я и о вас там узнаю, Харуно Кизаши-сан! — легкомысленно произнесла девчонка, примериваясь, как бы половчее взобраться на стену.
— Харуно-сан, а можно выйти через парадный вход? — схватив за руку уже готовую карабкаться на ограду напарницу, спросил Охеми.
— Ага, — махнул рукой в сторону выхода Кизаши. — Идите.
— Спасибо, — глубоко поклонился мальчишка.
Дети направились к выходу, а Кизаши продолжил
Мирная жизнь, оказывается, может быть такой беспокойной, что военное время и в подметки не годится ей. Но это прекрасно.
— Харуно-сан, — отвлек от философских мыслей прозвучавший в стороне голос Охеми. — А мелочь, про которую вы говорили… Можно немного? А то кушать хочется.
Глава 4. Реформы и планирование
30 июня 45 года от начала Эпохи Какурезато
— Любопытно, любопытно… Значит, так не пойдет. Ладно. Хорошо, Малис, отличная работа.
— Благодарю, Рюджин-сама, — склонилась в неглубоком поклоне Ринха.
Я секунду-две молча наблюдал за ней, размышляя над ее отношением ко мне. Рюджин-сама, да? А вот способность Отохиме к чтению мыслей, основанному на считывании электрической активности головного мозга, ясно дает понять, что я для Малис Ринха уважаемый и сильный шиноби, но не бог. То есть она сознательно признает мой статус, но с чисто прагматической точки зрения. Ей самой более выгодно служить Рюджину, а не Орочимару Рюсею.
Любопытный она человек. Полезный специалист, квалифицированный и обучаемый ирьенин. Которого я посвятил в слишком многие свои тайны еще в те годы, когда мне нужен был клон Мицуко в Конохе, созданный с помощью кеккей генкай клана Ринха. Малис тогда стала основным моим связным с матерью нынешнего тела. И тогда она была зависима от меня, только я мог спасти ее сына. Но сейчас ее Юто уже ничего не угрожает, а слепой веры в меня она не испытывает. Стоит придумать, как бы добиться ее полной преданности, чтобы избежать неприятных неожиданностей.
Вновь переведя взгляд к пузатому монитору ЭВМ, я по привычке погладил висящую в моем левом ухе в виде серьги Тагицухиме.
— Итак, значит, совмещение кеккей генкай всех известных нам комбинированных Сейшицухенка невозможно, — задумчиво пробормотал я, снова бегло просматривая отчет Малис.
— Это данные, полученные по имеющимся в Отогакуре исследованиям. Точная локализация улучшенных геномов в ДНК пока нам не всегда доступна.
Я молча покивал, вчитываясь в строки на мониторе. Работа по расшифровке генотипа в принципе крайне сложная. И имеющаяся у меня база данных геномов из прошлого мира процесс ускоряла, но ненамного. В этом мире отбор шел достаточно жестко, да еще и чакра имеет мутагенные свойства, поэтому базу приходится набирать чуть ли не с нуля.
С кеккей генкай ситуация еще усложняется тем, что специфичные способности дает не сам генотип, а особенности организма, которые им обусловлены. Геном лишь кодирует белки, которые уже делают дела. Суть в том, что, например, сейчас мне известно, что за образование Стихии Пара отвечает комплекс разных органов и ферментов. Но, кроме улучшенной Сейшицухенка, эти ферменты влияют, к примеру, на цикл трикарбоновых кислот. И если в человеке совместить Стихию Пара и Стихию Взрыва, то жить он будет плохо и недолго. А если добавить еще и Стихию Скорости, то человека и вовсе не получится. Летальная мутация.