В тени Рюджина

Чудинов Халег

— Орочимару не позволил бы ей погибнуть на своей земле, — уверенно и твердо заявил Джирайя. — И не позволил. Перезапечатал в нее биджу и даже вернул Ключ.

— Зато поставил джуиндзюцу, — недовольно буркнула Цунаде. — А что, если бы там был не Орочимару? Корень нужно расформировать. Мы не должны были ссориться со Звуком. А теперь я уверена, что одного потенциального союзника на востоке мы точно лишились.

Лично Кизаши с этими словами Цунаде мог бы поспорить, так как вряд ли из Орочимару даже в лучшем из возможных вариантов мог бы получиться союзник Конохи. Но в остальном, несмотря на предвзятость, Сенджу права. Насколько Харуно было известно все от

той же Цунаде, затянув переговоры, Третий вынудил Орочимару пойти на обмен пленными почти без всяких условий и компенсаций. Наверное, тоже знал своего ученика и не сомневался, что Кушине в Звуке ничего не грозит, а сына своего Рюсей попытается вернуть как можно скорее. Хотя, может, ему что-то и выдали в обмен. Головы непосредственных похитителей, например, или еще каких-нибудь подарков дали, о которых Хокаге просто не хочет распространяться, чтобы не повредить собственной репутации. Об этом Кизаши не знал.

Зато он точно знал, что всю операцию в Ото Хирузен постарается предавать минимальной огласке. Вышла она неказистой. Наверное, стратеги Конохи рассчитывали, что более сотни Инузука, Учиха, Хьюга, Абураме и прочих сенсоров смогут на месте провести комплексную разведку, оценив силы нового соседа Страны Огня, но вышло все совсем не так, как планировалось.

— Цунаде, — решил все же вмешаться в разговор двух саннинов Кизаши, видя, что Джирайе все с большим трудом удается подавлять гнев женщины, — не мне же тебе объяснять, что девушкам в твоем положении нужно воздержаться от нервотрепки.

Через миг Харуно почувствовал себя не в своей тарелке под пристальным взором двух устремленных к нему взглядов. К счастью, мечущая молнии Цунаде быстро успокоилась и не начала рвать подвернувшегося под руку ирьенина в клочья. Кажется, она только сейчас вспомнила, что вообще-то находится на восьмом месяце беременности.

Видя, что Сенджу быстро остыла, Джирайя одобрительно поднял большой палец вверх, а в его взгляде едва скрываемая обреченность быстро сменилась облегчением. Как ни странно, сам он напомнить Цунаде о ее положении не мог, так как это вызвало бы с ее стороны только новый виток гнева. Уже проверено, что в таких случаях Цунаде начинает ставить Жабьему отшельнику в вину это самое ее положение, в котором он был всецело виноват и за что должен был беспрерывно платить и каяться.

Женщины поистине удивительные создания, что тут еще скажешь.

— Я привел Охеми, Цунаде-сан, — напомнил Кизаши, так как Сенджу могла и забыть в своем состоянии о собственной просьбе.

— А! Парнишка со Стихией Дерева! — запустив руку в и без того потрепанную прическу, женщина несколько секунд массировала голову, видимо, раздумывая, как поступить. — Ладно, давай посмотрим на него. Генетический анализ готов?

— Да, я положил тебе его на стол еще вчера.

— Прости, не заметила. Тогда приведи его в кабинет, я пока посмотрю, что там у него с родством.

— Хорошо.

Цунаде, еще раз бросив взгляд на дверь, за которой находилась палата Кушины, уверенно зашагала по коридору в сторону своего рабочего кабинета в больнице.

— Давай-ка я с тобой прогуляюсь, — не последовав за Сенджу, сказал Джирайя. — Хоть ты, может, наконец, расскажешь, что с Кушиной такого случилось, что Цуна готова загрызть с потрохами Анбу. Цуна только сказала что-то о темной медицине, даже не подумав объяснить, что это вообще такое.

— Я сам не много знаю об этом искусстве, только то, что рассказал мне учитель, а тому — его мать. Темная медицина распространена на восточном континенте, в Стране Болот, — отправившись обратно

к Охеми, пояснил Кизаши, вспоминая то, чему когда-то учил его Орочимару. — Ее техники от обычных ирьенинедзюцу отличаются тем, что в процессе операций сплетается физическое тело и духовная основа человека. Обычно чакра и душа заключены в теле, энергия выходит наружу только через тенкецу с помощью кейракукей. Хотя есть места, обычно вдоль Хачимон, в которых внутренняя чакра сливается с плотью, порождая стабильные аномалии, место, которое можно назвать внутренним миром, естественным фуиндзюцу в теле. Когда змеи Орочимару проглатывают его Кусанаги, то они помещают клинок именно в это пространство.

— Да-да, жабы так же могут. Некоторые из них гораздо больше внутри, чем снаружи, — поддакнул Джирайя. — Только к чему ты это говоришь-то?

— В темной медицине используется этот эффект, когда чакра смешивается с плотью, — почесав затылок, попытался объяснить Харуно. — Ирьенины восточного континента как бы повторяют в обратном порядке биджу. Хвостатые состоят из чакры, их тела — это чакра, обращенная в плоть. Медики делают наоборот, плоть превращают в чакру. Такого можно вскрыть по белой линии живота и увидеть не потроха под кожей и мышечным прессом, а чистую чакру. Так они могут и исцелить тяжелые раны — превратить в чакру участок тела, а потом собрать его неповрежденным.

— Так это же… Здорово, нет? — неуверенно поскреб гладко выбритый подбородок Жабий отшельник.

— Для тела — да, отлично просто. Но ничто не берется из ничего. Излечивая телесные травмы, медики наносят ущерб душе. Ну, той штуке, которую выпускал из своего тела с помощью ниндзюцу Като Дан.

— О как. И это опасно?

— Наверняка, — пожав плечами ответил Харуно. — Говорят, что после такого лечения снижается продолжительность жизни, с чакрой бывают проблемы, но точно я сказать не могу. Тут Цунаде все-таки больше меня должна знать.

— Она-то знает, только говорить не хочет, — с досадой произнес Джирайя.

— А Кушине повезло, — заметил Кизаши. — Похоже, те шиноби, которые гоняли взвод Сакумо, позаботились, чтобы собрать нашего джинчурики по частям. Иначе не уверен, смогли бы даже Орочимару и Цунаде вместе исцелить ее полностью, после тех травм, о которых докладывали участвовавшие в миссии Хьюга.

— Да уж. Повезло, — кривовато усмехнувшись, произнес Джирайя, явно готовый поспорить с этим утверждением, но решивший этого не делать, так как кое-кого увидел. — О, а это и есть Охеми?

За время разговора мужчины успели вернуться к той лавке, на которой Кизаши оставил мальчишку.

— Он самый, — кивнув, подтвердил Кизаши. — Охеми! Пошли, у принцессы нашлось на тебя время!

До этого спокойно сидя на скамейке и болтая ногами в воздухе, парнишка посмотрел на Харуно недовольным взглядом. Спрыгнув со скамейки, он с неохотой поплелся к старшим шиноби.

— Ну, пойдем… — буркнул Охеми, подойдя.

— Ты чего? — удивленно спросил Кизаши, отметив странную реакцию парнишки.

— Да ничего, — все так же недовольно сказал Охеми. — Просто все так расписывали этот мой геном раньше, а теперь мне ждать приходится в коридоре, а потом еще и принять могли не соизволить. Как будто это мне надо!

— Поверь, парень, это именно тебе и нужно, — рассмеявшись и уперев руки в бока, заявил Жабий отшельник, не дав и слова вставить Кизаши.

— Знакомься, это Джирайя, — махнув рукой в сторону спутника, представил его Харуно.

— Эй! — возмущенно воскликнул Джирайя. — Святой отшельник с горы Мьебоку, великий сеннин Страны Жаб и никак иначе!