В тени Рюджина

Чудинов Халег

— Ну… Я так и сказал.

— Нет, ты сказал… А, не важно. Ты, Охеми, на Цунаде не обижайся, она дама занятая. А ценность человека не в геноме, а в том, что здесь, в сердце, — Джирайя, наклонившись, постучал пальцем по груди мальчишки, после чего ткнул его этим же пальцем в лоб, — и здесь, в голове. В Конохе ценен каждый шиноби. Ты же для Цунаде важен не тем, что у тебя уникальный кеккей генкай, а тем, что он такой же, как и у ее дедушки.

— Тем более можно было бы сразу меня встретить, — уже не так уверенно ответил Охеми.

— Наверное, ты не поймешь, но память — она не всегда несет с собой что-то хорошее. Тем более память Цунаде о родственниках, —

с небольшой тоской заметил Жабий мудрец. — Только ты ей об этом не говори, ладно?

Удивленно посмотрев на Джирайю, мальчишка через секунду опустил голову.

— Я понимаю… — негромко произнес он и, поклонившись, сдержанно попросил: — Простите, Джирайя-сан.

— Ничего, парень! — похлопав по плечу Охеми, сказал Джирайя с теплотой в голосе. — Пойдем уж, раз ты ждать устал, то чего мы еще на месте стоим?

Глава 20. Потемки души

1 октября 45 года от начала Эпохи Какурезато

Сложив особую ручную печать призыва, я привел в движение чакру, которая начала расплескиваться в пространстве, порождая горящие белым пламенем письмена, висящие прямо в окружающей меня пустоте. Сделав несколько шагов вперед, чувствуя сопротивление незримой субстанции, я прорвался сквозь линии фуиндзюцу и почувствовал под ногами мягкую плоть. Еще шаг, под ногами уже была твердая поверхность, а тьма пустоты сменилась сумраком подземной лаборатории.

С удовольствием вдохнув безвкусный очищенный воздух полной грудью, я расслабленно рухнул на каменный пол. За спиной медленно растворялась во взметнувшемся вверх пурпурном пламени голова потустороннего гиганта, изо рта которого я только что и вышел.

Не так давно меня заинтересовало поведение призванной Акичи Хашихиме, отвесившей мне поклон. Естественно, сама призвавшая ее Узумаки прояснить поведение киджо не смогла. Не принимать же за объяснение ее искреннюю убежденность, что пантеон демонов так и должен вести себя перед Рюджином. В общем, тогда у меня и появилась идея попытаться поподробнее узнать об отношении ко мне ками Узумаки непосредственно от них самих. А точнее, у той части, которая в этом мире, как мне кажется, не обитает. С Хакуджа Сеннином, который для Узумаки был известен как Нурэуба, встретиться проще, чем, к примеру, с Шинигами, но получить от этой древней змеи ответы — та еще задачка. По-хорошему говорить она со мной не желает, того же почтения, что и Хашихиме, не проявляет, а давить и ссориться с самой главной змеей мне пока не с руки. Рьючидо — это не просто таинственные пещеры, это еще и довольно могущественное поселение, можно сказать, полноценная змеиная страна. О которой, к слову, даже я знаю не многое. Так что с ней лучше сохранять мирные отношения. Мне и так хватает проблем.

В общем, призывать демонов — тоже не лучший вариант: так можно и Акичи потерять ненароком, поэтому я решил сам сходить в их мир. Тем более, что он мне и сам по себе был интересен. Правда, для этого все равно понадобилось призвать одного из ками Узумаки — Хитокучи. Этот демон, как отмечают хроники красноволосых, умом не блещет, с ним самим поговорить не удается, но от его огромного рта есть куда большая польза — это фактически прямой путь в загробный мир.

Само по себе путешествие в него для меня не должно было быть чем-то новым, умирать-то мне уже приходилось, однако местное посмертие, как оказалось, все-таки может сильно отличаться от того, что пережил я. Как я понял, загробный мир для шиноби был именно миром — своеобразным, непривычным, но все-таки миром. Пока я не стал углубляться в

изучение потустороннего, просто прошелся по краешку. И я даже описать-то не смогу толком, куда именно попал. Там не было как такового пространства в привычном понимании, не было материи помимо меня самого. Пустота, которая приобретала форму только под давлением духовной энергии. И не обязательно моей, между прочим. Меня угораздило несколько раз попасть в зыбкие островки реальности, напоминающие бессвязные сны или миражи, которые были оформлены чужими душами. Как я подозреваю, это были задержавшиеся на грани души умерших.

Своеобразное местечко, к нахождению в котором нужно привыкнуть. Возможно, стоит посещать его без физического тела.

Резкая боль, прострелившая правое запястье, заставила меня вернуться к реальности, оторвавшись от размышлений. Внезапно оживший браслет на моей руке обернулся живой змеей, выскользнувшей из рукава кимоно на пол. Искаженное порывом чакры пространство породило клубы моментально развеявшегося дыма, оставившего после себя вместо мелкой змейки облаченную в белую юкату женщину, голова которой была увенчана тонкой золотой диадемой, удерживающей черные волосы. Упертые в бока руки и искаженное гримасой гнева лицо не предвещало мне ничего хорошего.

— Орочимару! — зловеще прошелестел холодный голос Ичикишимахиме. — Ты тупоголовый мальчишка! Ты хоть понимаешь, куда ты нас завел?!

Нахлебница из Рьючидо, прилепившаяся ко мне пиявкой после моего обучения у Хакуджа Сеннина, сейчас напоминала призрака своим белым халатом и лицом, сквозь которое проглядывали животные черты. Наверное, это могло бы кого-нибудь испугать, вот только не меня. Будь передо мной сама Нурэуба, может, я бы еще поостерегся, но эта девчонка до своей бабули еще не доросла.

Поморщившись от внезапно начавшейся мигрени, я легонько щелкнул по болтающимся на моих ушах серьгам — еще две нахлебницы, которые проявляли недовольство по-своему. Получив отрезвляющие щелкуны, они успокоились, а головная боль пропала так же внезапно, как и началась.

— Милая моя Химе-чан, — елейным голосом сказал я, вытянувшейся рукой обхватив нависшую надо мной женщину за талию, — если ты знаешь, куда я вас завел, то ты могла бы мне рассказать об этом месте, когда я просил тебя об этом, и не пришлось бы его тогда посещать.

Потянув Ичикишимахиме и уронив ее к себе на колени, я более жестким тоном прошептал ей на ухо:

— Но ты и твои подружки-бездельницы предпочли высокомерно промолчать, посоветовав мне не совать свой нос, куда не следует.

Направив чакру к ладони, я сформировал простенькое фуиндзюцу, нарушив контроль чакры Ичикишимахиме. С тихим хлопком и взметнув очередное облачко тумана, техника превращения змеи распалась, заставив ее принять более близкий к настоящему облик.

— Уверяю, что я ни за что не дал бы вас в обиду там, — поглаживая холодную кожу на клиновидной голове оказавшегося на моих коленях питона, заявил я. — Но вам ничего не стоило уговорить меня оставить вас здесь. Не так ли?

Ичикишимахиме ничего в ответ не сказала, умудряясь даже в животном облике метать громы и молнии взглядом. Поразительная способность, если честно, учитывая нулевую выразительность змеиной мимики, но сейчас у меня не было времени восхищаться столь бесполезными умениями своих постоянных спутниц. Продолжая медленно поглаживать голову змеи, собравшуюся в кольца на моих коленях, я поднял взгляд к молчаливо ожидающим меня шиноби, которые должны были мне помогать в исследовании загробного мира.

— Как долго меня не было?