В тени вечной красоты. Жизнь, смерть и любовь в трущобах Мумбая
Шрифт:
– Санджай, и это ты мне говоришь? Учиться? Я же, как и ты, должна работать, чтобы хоть как-то прокормиться. И, по-моему, мама беспокоится в основном из-за тебя, а не из-за меня.
– Ты также должна как следует высыпаться, – продолжал он, не слыша ее. – Мне кажется, ты плохо спишь.
Ананди не понимала, что значит этот странный покровительственный тон. Может, он нанюхался канцелярской замазки? Все это ей надоело, и она встала. Да, ей жаль, что этого Калу убили. Она видела его как-то – он очень нахваливал еду, которую приготовила девушка, и все время смешил ее. Но не может же она сидеть здесь вечно. Надо варить рис и тушить овощи. Она встала и повернулась к плите,
Может, он таким образом демонстрировал, как надо правильно спать? Через час вернулась мать. Юноша уже встал с пола и нервно ходил из угла в угол, слушая песню «Любовь и обман» из альбома «Грустные песни» [92] . «Мелодии разбитых сердец», – иронично называла эту музыку его мать, закатывая глаза.
Песню исполнял дуэт. Муж, виновный в измене, выводил: «Всего одна ошибка!», а жена в ответ напевала ему о том, как жестоко она ему отомстит. Мать попыталась перекричать магнитофон:
92
Диск, записанный в 2007 году индийским певцом Агамом Кумаром Нигамом. – Ред.
– У меня разболелся живот, наверное, съела что-то несвежее на обед.
Она побежала в туалет, на ходу бросив:
– Подожди, Санджай! Не уходи.
– Я никуда не уйду, – пообещал он.
Вернувшись, женщина застала в доме страшную картину: Санджай лежал на полу, судорожно подергиваясь. Рядом билась в истерике Ананди. Мать попыталась приподнять голову сына, думая, что у него случился эпилептический припадок. Тут она ощутила какой-то странный химический запах у него изо рта. Сестра бросилась в угол комнаты и отыскала там маленькую пластиковую бутылочку. Она видела ее чуть раньше в руках у брата. Ананди решила, что это мыльные пузыри: он обожал их пускать. Но это оказался крысиный яд.
Потом Санджай повернулся к стене и категорически отказывался выпить соленую воду, которую приготовила мать, чтобы вызвать рвоту. Мальчика отвезли в городскую больницу, где он умер через два часа. Возвращаясь домой в Дхарави после полуночи, поседевшая от горя мать выкинула в сточную канаву бумажки, на которых врач написал, какие лекарства необходимо принести ее сыну. Времени на то, чтобы бегать по аптекам и все это покупать, просто не оставалось. Поэтому спасти Санджая не удалось.
Полиция «свернула» дело об этой смерти так же быстро, как и расследование гибели Калу. Никто не зафиксировал, что мальчик был свидетелем преступления и нуждался в защите. И конечно, нигде не значилось, что он сам стал жертвой: его избили и до смерти запугали в полиции. Документы гласили, что Санджай Шетти, героиновый наркоман, свел счеты с жизнью, потому что не мог достать очередную дозу.
Столичные политики и интеллектуальная элита любили сетовать на то, что необразованные народные массы мыслят иррационально. Но что делать, если правительство все время лжет или просто не дает ответа на остро стоящие перед обществом вопросы? Остается лишь довольствоваться слухами, предположениями и строить теории заговора. Иногда эти теории служат хоть каким-то утешением в постигающих людей несчастьях.
Сунил и Абдул сблизились, пытаясь понять и принять смерть Калу и Санджая. Нет, друзьями они не стали. Скорее это общение казалось вынужденным. Трудно дать определение таким отношениям. Наверное, двое живых мальчишек чувствовали свою связь с двумя покинувшими
Сунил был уверен, что Калу убили охранники Air India, когда поймали его возле своих мусорных контейнеров. Абдул же полагал, что его прикончили наркодилеры, на которых он доносил полиции.
– Так или иначе, это была собачья смерть, – часто вздыхал Абдул. А Сунил почему-то в этот момент всегда вспоминал задушенную героем Уилла Смита овчарку в том фильме, который они с Калу смотрели в кинотеатре Pinky Talkie Town.
Мирчи считал, что надо прекратить рассуждения на эту тему.
– Да, то, что крал, было всего лишь мусором. Но этот мусор принадлежал другим. Так что рано или поздно его все равно постигла бы такая участь.
Уличные мальчишки считали, что с Калу разделались такие же, как они, бродяги. «Я уверен, что это Махмуд!». «Наверное, это Каран. Он ведь сбежал сразу после убийства». Все друг друга подозревали, яд недоверия разъедал души трущобных жителей. Кто-то считал, что все это месть призрака Фатимы; другие не верили в такие россказни.
Отец Калу почему-то ополчился на женщину, которая готовила острый рис с курицей и продавала его в ларьке рядом с трассой. Калу часто покупал у нее еду, и вообще она была в курсе того, что происходит в районе, поэтому отец рассчитывал, что она хоть как-то прояснит обстоятельства неожиданной смерти его сына. Но хозяйка лавки даже не подняла на него глаза:
– Калу? Какой такой Калу? – только и произнесла она, уставившись в казан с рисом. Полиция и морг больницы не давали никаких объяснений, а поэтому отец решил, что корень зла – продавщица риса.
А вот мать Санджая не знала, кого винить. Еще несколько недель после самоубийства сына она бродила по улицам Аннавади, спрашивая всех, кто попадался ей на пути, отчего ее мальчик решился на самоубийство.
– Я не смогу спать, пока не узнаю этого, – говорила она дочери. – Голова моя полна разных предположений, но ни одно из них не объясняет, почему это произошло.
Сунил и другие уличные мальчишки с горечью смотрели, как она ходит по улицам трущобного района. Они знали мать Санджая до того, как та перебралась в Дхарави. Но сейчас она очень изменилась и выглядела почти старухой. Она постарела от горя: видимо, очень сильно любила сына. Но как объяснить ей, что привело к гибели подростка, не упоминая при этом Калу и роль во всем этом деле полицейских из участка Сахар? Даже тамил, хозяин игрового салона, известный своими тесными связями с полицией, боялся произносить имя Калу. Матери Санджая ничего не удалось узнать. Лишь один раз ей ответили на ее вопрос. Многодетная женщина, жившая на улице, как-то осмелилась прошептать несчастной на ухо: «Твой сын умер со страхом в сердце!»
Почва рядом с воротами Air India была черной и жирной. Примятые телом Калу цветы быстро выросли снова благодаря заботам штатных садовников аэропорта. Как-то днем Сунил пришел сюда, чтобы тщательно обследовать это место. Он пригнулся и осмотрел клумбу. Никаких улик найти не удалось.
Часть четвертая
Вверх и в стороны
Не забивай себе голову размышлениями о том,
насколько ужасной бывает человеческая жизнь.