В третью стражу. Трилогия
Шрифт:
– А я много и не дам!
– Баст демонстративно налил ей арманьяк в тот наперсток, который служил его фляжке крышечкой.
– Все ясно: жмот!
"Черт, а это откуда? Какой-то фильм..." - попытался вспомнить Олег.
– Мы, немцы, народ прижимистый, - улыбнулся Баст, сделав порядочный глоток.
– Ты разве не знала?
– Знала, - серьезно кивнула она и выпила свой "грамм".
– Все боши свиньи и скупердяи!
– Ну, что ж...
– Олег достал сигарету, повертел в пальцах, подыскивая правильные
– Через три года здесь начнется война, - сказал ровным голосом.
– А в Союзе чистки, считай, уже начались...
– Так! И?
– Таня тоже смахнула с лица веселость.
– Я к тому, что Южная Америка далеко и в отличие от Африки имеет вполне цивилизованные города, где...
– Что, правда?
– именно этим, ехидным голосом, что Олег "услышал", и спросила Татьяна.
– Вполне, - не повелся Олег.
– Чили, Бразилия, Аргентина, в конце концов!
– "Зачем нам, поручик, чужая земля?" - пропела вдруг Таня.
– Мне незачем, - пожал плечами Ицкович.
– Я...
– Спасибо, Олег, - как-то неожиданно мягко и душевно сказала Таня, не отводя взгляда, ставшего, напротив, неожиданно твердым.
– Но никуда мы не поедем.
"Мы! Или она просто?.."
– Я не о себе забочусь.
– Я поняла, - кивнула она.
– Но ты себе никогда этого не простишь. И мне не простишь.
– Не простишь!
– повторила она, останавливая Олега движением руки.
– Даже если никогда слова не скажешь, все равно не простишь. А я... Впрочем, это не важно пока, - прервала она какую-то свою мысль, не захотев озвучивать.
– Но ведь и я себе не прощу. Я уже думала об этом... Что ты делал в Праге?
– спросила она вдруг.
– Я убил Гейнлейна, - забывшись, по-немецки ответил Олег.
– Писателя?!
– округлила глаза Таня.
– Какого писателя? Ах, вот ты о чем!
– усмехнулся Олег, сообразив, в чем тут дело.
– Во-первых, не Хайнлайна, который живет в США, а Хейнлейна, который лидер судетских немцев.
– И за что ты его?
– Да, в принципе, не столько за что, сколько для чего, - объяснил Олег.
– Он был ключевой фигурой в тридцать восьмом, может быть без него и Мюнхен не состоится.
– Мюнхен... Ты уверен?
– уточнила Таня, не отреагировав на факт убийства.
– Ну, какая, к черту, может быть тут уверенность!
– Ицкович все-таки закурил.
– Я просто пытаюсь сделать то, что в моих силах. Хоть что-нибудь сделать.
– Думала об этом. К сожалению, кроме Гитлера и остальных Г, ничего не надумала, - призналась Таня и потянулась за сигаретой.
– Но вдвоем-то мы больше сможем, как считаешь?
"А вчетвером? Ну, да, снявши голову, по волосам не плачут!"
– Что, правда?
– повторил ее собственную реплику Олег.
– Абсолютно!
–
– решиться на вопрос было, ой как, не просто, но Олег уже начал понимать простую истину: не сделанное сегодня, возможно, уже не удастся сделать никогда.
– Таня я тебя...
– Не торопись!
– ее пальцы стремительно коснулись его губ, что называется, "запирая уста".
– Пожалуйста!
– добавила она.
– Дай мне собраться с мыслями, разобраться... с собой... Ну ты же не маленький, должен понимать, - грустно улыбнулась она.
– И потом, после Зальцбурга я, скорее всего, должна буду вернуться в Москву.
– И вернешься?
– насторожился Олег.
– А почему бы и нет? До тридцать седьмого целый год. Снова пошлют, а если не вернусь... Нелегальное положение?
– А так легальное?
– Так я под своим именем в Париже могу появиться, а если не вернусь, искать станут. Ты же знаешь!
– Тоже верно, - кивнул Олег, в голове которого вдруг начала формироваться нетривиальная идея. Рискованная, дерзкая, но зато куда как более эффектная и эффективная, чем индивидуальный террор мелкого пошиба.
– Что?
– насторожилась Таня, почувствовав что "что-то происходит".
– Ты едешь, как курьер?
– спросил он вместо ответа.
– Да.
– А вот скажи, мог бы кто-нибудь "вычислить", что ты связана с коммунистами?
– В каком смысле?
– нахмурилась Таня, еще не уловившая к чему он клонит.
– Ну, кто-нибудь, кто мог бы "стукнуть" мне - немцу - что вот эта барышня была связана с французской компартией?
– Ты серьезно?
– Вполне, Танечка! Ну, напрягись!
– Питер Кольб!
– выпалила Таня.
– Кто он?
– сразу же взялся за дело Олег.
– Мы с ним учились вместе... он эльзасец... Он мог знать, хотя я не уверена, что знал... А потом он уехал в Германию... Вроде бы, вступил в НСДАП...
– Ты знаешь, где он сейчас?
– Семь месяцев назад был в Париже.
***
– В Зальцбург тебе нельзя, - в этом вопросе Таня была непреклонна и, в принципе, совершенно права. Разведка не детская игра в песочнице, но сердце, черт возьми, с прописными истинами соглашаться не желало.
– Я вернусь завтра, но завтра ты ко мне даже близко не подойдешь, - сказала она непререкаемым тоном и посмотрела Олегу в глаза уже взглядом "я начальник - ты дурак". Судя по всему, она знала, какое впечатление производит на него - и, вероятно, не только на него - этот взгляд "глаза в глаза".
– Вполне возможно, что за мной будут следить.
– С чего бы это?
– насторожился Ицкович.
– У меня это первое самостоятельное задание, - объяснила Таня.
– И отсюда я еду в Гаагу к нашему резиденту, а потом ещё по нескольким адресам, так что вполне могут проследить.