В третью стражу. Трилогия
Шрифт:
– А ты - врал!
– с веселым ехидством разоблачила Татьяна.
– Я так и знала!
– О, нет! Только комплименты, "Лаванда" была великолепна!
– ответил Олег, прижимая руку к сердцу.
Татьяна улыбнулась, что-то вспомнив...
– Это Жаннет, она у меня бакалавр, специалист по Гёте и совсем неплохо шпрехает...
Напряжение ушло, но пережитое - по-видимому, ими обоими - потрясение было того рода, что выбрасывает адреналин в кровь, а бешено стучащее сердце ускоренно разносит его по организму, побуждая к физическому действию:
– У меня ужасно разболелась голова, - потерев виски, сказала зарозовевшая щеками Татьяна - всегдашняя ее реакция на небезразличных ей людей, - но взгляда не отвела. Смотрела на Олега так, словно предполагала увидеть проступающее сквозь черты молодого немца знакомое по прошлому лицо "старого" еврея. Но, увы, если ей досталась здесь практически ее собственная внешность, Олегу - к добру или нет - не настолько подфартило.
"Чужое лицо... Была, кажется, такая книга, или это было кино?"
– Э...
– сказал Ицкович, бросив взгляд на часы и вдруг потеряв всякую уверенность в том, что делает.
– Мне нужно идти, но мы еще увидимся?
– спросил с утверждением, приложив салфетку ко лбу, - организм пережигал адреналин в пот, - в кафе не было жарко.
– А как же?!...
– встрепенулась Татьяна-Жаннет, и Ицковичу показалось: в ее глазах промелькнул обыкновенный испуг.
– Ты меня что, одну здесь бросишь?
Ицковичу очень понравилась и интонация, с которой это было сказано, и угадываемый за словами подтекст.
– Ну, что ты!
– Олег положил ладонь на ее руку и с замиранием сердца констатировал, - тонкие белые пальцы остались на месте.
"Возможно..."
– Тебе не нравится кофе? Ты не пьешь водку? Что тебе заказать?
– Не знаю. Может быть, чай? Сердце что-то колотится...
– Таня была, как будто, не уверена, чего ей хочется.
– Значит коньяк!
– сказал Олег и обернулся в поисках отошедшего к барной стойке кельнера.
– Две рюмки коньяка. У вас есть коньяк?
– У нас есть коньяк, - почти неприязненно ответил кельнер, и ушел, что-то бормоча под нос.
– Что ты делаешь в Праге?
"Ну, должен же он ее об этом спросить!"
– Поехала на новогодние каникулы, а приехала...
– Татьяна не закончила мысль.
– А ты?
"Мило..."
– Я, видишь ли, теперь торговый агент фирмы "Сименс и Шукерт", - объяснил Олег, которому не хотелось пока посвящать Татьяну в свои непростые "подробности".
– Начальство требует утрясти некоторые взаимные противоречия с господином Шкодой. То есть, не с ним самим, разумеется. Это не мой уровень, как ты понимаешь. А с его директорами.... А где ты живешь?
– А почему ты спрашиваешь?
Странный какой-то разговор. Вроде бы и рада встрече, но в то же время, как девушка, понимаешь...
Впрочем, она сейчас и не та женщина, и вообще: неизвестно кто...
"Черт!"
– Таня, - тихо произнес взявший уже себя в руки Олег.
– Я страшно рад тебя встретить. Ты даже не представляешь, насколько
– Но мне надо отлучиться. Всего на пару часов!
– поспешил он успокоить насторожившуюся Татьяну.
– И я хочу быть уверен, что, закончив свои дела, найду тебя там, где ты будешь. Я просто не знаю, что со мной случится, если ты исчезнешь.
Вообще-то, судя по всему, они оба исчезли, и не только относительно друг друга, но и относительно всех прочих - почти всех - современников. На самом деле, стоило удивляться именно тому, что они здесь встретились. Вероятность данного события, даже если оба они одновременно перешли из своего - в это время, стремительно уходила за абсолютный ноль, но вот она - Таня Драгунова, москвичка, которую Ицкович в последний раз видел в Питере летом 2009, - сидит перед ним в любимой каварне Кафки, в зимней Праге 1936 года. И коли так, то человеческая психология, которая на дух не переносит сложнозакрученных философских вопросов, подбрасывает знакомые формы поведения, удобные как домашние разношенные туфли.
– Я просто не знаю, что со мной будет, если ты теперь исчезнешь.
– Я тоже, - тихо-тихо, почти неслышно произносит она, но Олег слышит, и в кровь впрыскивается новая доза адреналина и эндорфинов, и сердце начинает танцевать джигу, и мышцы требуют движения...
Глава
5
.
Пражское танго
1.
Олег Ицкович - Себастиан фон Шаунбург
,
Прага
,
6 января 1936 года
В четыре часа дня Олег поднялся на третий этаж дома, стоящего на углу улиц Рыбна и Тын, и уверенно позвонил в дверь, оббитую черным дерматином. Прошло около минуты, и за дверью послышался невнятный шум, мелькнул свет за стеклом глазка, и...
– Ты?
– выдохнул Людвиг, открывая дверь и по-дурацки тараща глаза.
– Нет, - без улыбки ответил Олег.
– Тень отца Гамлета.
– Что-то случилось?
– Людвиг был старше Баста и имел немалые заслуги перед движением. Однако времена, когда надо было драться с боевиками Тельмана на улицах Ульма или громить штаб-квартиры левых профсоюзов в Штутгарте прошли, а новые времена требовали совсем иных способностей. Соответственно, не блиставший ни умом, ни образованием Людвиг Бергман, ни на какой серьезный карьерный рост рассчитывать не мог. И вот удача - его послали в Прагу окучивать мало пока интересующую Гитлера фигуру Гейнлейна, а фон Шаунбург - птица совсем иного полета - об этом "случайно" узнал.