В тупике
Шрифт:
Грэм понял, что спорить сейчас бесполезно. Он влез в лодку и поднял весло, намереваясь оттолкнуться от берега.
– Но, Корней...
– с некоторой еще надеждой пролепетал он.
– Молчи.
– процедил Корней.
– Ты мне друг, Фред, большой друг, и я еще надеюсь, что другом останешься
– Но, Корней...
– не сдавался Грэм, но друг снова перебил его:
– И Президенту передай, что и его застрелю! Даже Папу Римского застрелю, если меня не оставят в покое!
– Корней!
– снова крикнул Грэм, машинально опустив весло в воду и чуть не выронив его.
– Тебя уже ни за что не оставят в покое. Ты это понимаешь?
– Чепуха!
– орал Корней.
– Но ради Бога, объясни мне, ЧТО случилось?!
– Случилось? Да ничего не случилось, Фред!
– Корней, казалось, одержим приступом какого-то буйного веселья.
– Еще пока ничего не случилось! Понимаешь, Фред, мне это ни к чему. Я не хочу, чтобы на моем острове ЧТО-ТО случалось! Я всем доволен тут, дружище, у меня есть ВСЁ, и я просто не хочу, чтобы в один прекрасный день все закончилось. Я тоже не хочу быть разрезанным на кусочки, Фред! НА МЕЛКИЕ КУСОЧКИ!!!
Он вдруг вскинул ружье и разрядил его в чистое ясное небо. Сухие щелчки выстрелов походили на треск сучьев в жарком осеннем костре.
– А ты думай, Фред, думай!
– продолжал орать Корней, пританцовывая на белом чистом песке под сенью величественных пальм.
–
... Грэм яростно греб назад к яхте. Он был зол на весь белый свет. Ему до ужаса не хотелось делать того, что он был сейчас обязан сделать согласно инструкции, составленной лично президентом. Корней его друг, да, но он также один из немногих толковых специалистов во всем мире, способных мыслить неординарно и решить практически любую проблему. И по приказу президента Грэм был обязан любыми средствами вынудить Корнея к сотрудничеству. ЛЮБЫМИ. У него был огромный выбор этих средств. Все необходимое находилось сейчас на яхте. А чего не нашлось бы, то в пятичасовый срок могло быть доставлено с материка на сверхзвуковом самолете.
Солнце неподвижно зависло в зените. Большая белая чайка коснулась в полете своим крылом вершины пологой волны, подняла каскад нестерпимо вспыхнувших в воздухе алмазных брызг. По ушам вдруг ударил истерический вопль перепуганной насмерть женщины.
Грэм стремительно обернулся, и в панике чуть не перевернул лодку. Корни на берегу не было. На том месте, где он только что отплясывал...
Грэм испуганно вгляделся, вздрогнул, и его мозг со всей отчетливостью, на которую был сейчас способен, понял, что ему и на самом деле пора в отставку. Пора немедленно. Невзирая на последствия. Иначе...
Грэм не хотел больше глядеть на берег. Он закрыл лицо руками. Челюсти вдруг свело ужасной судорогой, и его тотчас стошнило в прозрачную воду удивительно живописной лагуны.
Женский визг стих, но зато дико стали орать чайки...