В твоей власти
Шрифт:
Оборотень поставил ее перед дверью в уборную.
— Мог бы и до унитаза дотащить, — пробурчала Николь. — Нет! — отшатнулась, когда мужчина качнулся в ее сторону. — Я пошутила. Не надо! Обещаю не расквасить себе нос.
Опять молчаливый взгляд. Хмурый такой, недовольный… Словно он был бы и не против, чтобы она хорошенько приложилась о край «белого друга» и, желательно, с летальным исходом. Николь моргнула, стряхивая с ресниц наваждение. Фантазия приплетала оборотню эмоции, вот и мерещилась всякая чушь.
— И отойди от двери, будь добр! Госпожа желает уединиться! — крикнула нарочно капризно.
Не
Это нервы. За все время пребывания в особняке Николь научилась радоваться мелочам, но ни на секунду не забывала о своем шатком положении. Покой — всего лишь мираж, краткий отдых, перед новой встряской.
И она не заставила себя долго ждать.
Стоило выйти — как ее навылет пробило серо-стальной пулей взгляда. Отец стоял посреди комнаты, как обычно, заложив руки за спину и чуть склонив голову.
— Надеюсь, ты хорошо отдохнула, — хмыкнул он. — Завтра начнется подготовка к помолвке. Твой будущий муж, мистер Коллинз-Грин, больше не желает медлить.
Глава 6
Опять вокруг суета. Приторная сладость комплиментов и шелест дорогих тканей, звон драгоценностей и лживого восхищения.
Пять дней пролетели как в тумане. Особняк вдруг наполнился кучей народу, но хуже всего — сюда заявился сам жених.
Она видела эту мразь каждый день за ужином, больше напоминавшем смесь поминок и бизнес-совещания. Полным ходом шло обсуждение слияний компании, а Николь пыталась проглотить очередной кулинарный шедевр, и перестать чувствовать себя вещью. Супер клеем, который к тому же способен наплодить наследников.
Николь глянула вниз, на пока еще плоский живот. Она запрещала себе касаться темы детей. Может потому, что знала — матерью ее сделают не спрашивая. Да, прятала голову в песок, предпочитая не думать о плохом, пока оно не случилось. Но сколько не отворачивайся, будущее рано или поздно превратится в настоящее.
— Еще минутку терпения, — проворковал стилист. Тот самый, что готовил ее к дню рождения, а на деле — обыкновенным торгам. — Вот так.
Волосы украсила кокетливая заколка с вуалью, завершая образ будущей невесты.
Сегодня предстоял день икс. В самом роскошном ресторане Верхнего Нью-Йорка, и гостей приглашено немеряно. Николь нарочно не смотрела новостные каналы, и так знала, что об этом событии трубят день и ночь.
На почту писала Клэрис. За сухими строчками поздравления Николь видела искреннее сочувствие. Жалость и просьбу быть сильной. А ничего другого и не оставалось. Надо собрать в кулак жалкие крохи гордости и смелости. Заставить думать себя не как жертва. Не разрешать себе скулить и гнуться под прихоти богатых ублюдков. Пусть они сильнее, пусть держат ее на коротком поводке, но это пока. Она сумеет выждать, но если только представится шанс…
— Ну что, маленькая Ники, можно тебя поздравить?
Дежавю. Опять Макс и опять злой, как черт. А она все
Ах, ну и бутоньерка на руке, конечно. Крохотные белоснежные розочки искрившиеся росой-бриллиантами. Не вычурно, и безумно дорого.
Не дождавшись от нее ответа, братец нагло прошелся по комнате, будто невзначай разглядывая кучу поздравительных букетов. Она не любила срезанные цветы, но все вокруг было ими завалено.
— Мы еще не закончили, — робко пискнул стилист.
Время выхода поджимало.
— Закрой пасть.
Мужчина послушно заткнулся, а Макс остановился у неподвижного как столб оборотня.
— Что, промыли мозги твоей зверушке? Поджали винтики?
Наверное. После того, как отец лично объявил о дне помолвки, оборотня увели для очередных «процедур». И если можно было сделать равнодушное ко всему существо еще бездушнее, то спецы папаши в том преуспели.
Мужчина вел себя совсем заторможено. Иногда зависал и не отзывался на оклик, но двигался будто бы еще резче и быстрее. Господи, почему людей нельзя отправить на конвейер? Процедуры выдерживали только бедные оборотни. А она бы запихнула туда нескольких личностей — рука бы не дрогнула. Оставила бы только понимание происходящего, чтобы «наслаждались» всеми прелестями тихой пытки.
— Животное, — Макс брезгливо осматривал неподвижного оборотня. — Тупорылая тварь…
— Убирайся, — не выдержала Николь. — Или я позову отца.
Братишка так и подобрался. В несколько шагов очутился рядом, и под испуганный возглас стилиста схватил ее под локоть. В нос ударил смрад дорогого одеколона.
— Скоро папочка сделает тебе ручкой, — оскалился так, что жутко стало. — Ты ему нахрен не сдалась, только глаза мозолишь. У него большие планы на внука, сестренка. Так что уж настарайся с муженьком на сына — отец ждать не любит.
Николь дернулась, пытаясь выиграть себе хоть полфута дистанции.
— Ты что мелешь, больной?!
Но железные тиски на локте сжались крепче. Не выдержав, Николь бросила взгляд на оборотня, но тот даже не шелохнулся. Как будто ничего не происходило!
— Отец заберет ребенка себе, — ухмыльнулся Макс, сам ее отпуская. — Вот такой договор. Поздравляю.
И, потеряв к ней всякий интерес, парень направился к выходу.
Николь с силой сжала пальцы, пытаясь заглушить невыносимое чувство омерзения. Чертов ублюдок… Все они — сборище уродов, повернутых на собственных изощренных амбициях. Нет, она не была удивлена. Отец грезил идеальным наследником, вот и нашел выход. Макс бесполезный, но условно любимый сын, а вот дочурку не по стандарту можно и на амбразуры.
— Надо поправить платье, госпожа Оржевски, — пропищал очнувшийся стилист.
Николь кивнула — пусть делает, что приказано. Ее даже оборотень не защитил…
— Вот тебе и личная охрана, — посмотрела на равнодушного ее страданиям мужчину. — Предатель.
Разумеется, ей ответили молчанием. Стилист быстро закончил свою работу, и, будто по заказу, на столе высветилось видео сообщение.
— Спускайся. Машина ждет, — приказал отец и отключился.
Под ложечкой противно екнуло, а во рту усилился тошнотворный привкус. Пришло время добровольно сунуть голову в петлю.