В военном воздухе суровом
Шрифт:
Перед войной был курсантом Челябинского штурманского авиаучилища, а воевать пришлось в пехоте разведчиком. Его часть в сорок втором отходила с боями от Старобельска до Моздока. Потом с 8-й гвардейской стрелковой бригадой высаживался на "Малую землю" под Новороссийском. Этому десанту нам пришлось в сорок третьем сбрасывать листовки такого содержания: "За вами следит весь фронт. Держитесь! Ваш десант - нож в спину немцев!" И героический десант выстоял.
Пименова снова послали в авиацию.
–
– Я живого штурмовика близко не видел, - пошлите подучиться.
– У нас боевая армия, а не училище, - сказали ему в штабе 4-й воздушной армии.
– В части подучитесь.
Учителем у Пименова был наш Дремлюк. И полетел "испеченный" стрелок!
Летал на Кубани, в Крыму, отбил с Остапенко "атаку" майора Колоба над Севастополем. И теперь неразлучный экипаж над Белоруссией.
Полетели штурмовать эшелоны на железнодорожной станции. Удар зенитного снаряда - загорелся нижний бензобак.
– Володя, я ничего не вижу. Какая высота? Далеко ли до линии фронта? спрашивает Остапенко.
– Чуть выбери из угла... Так держи! Потяни, потяни еще немножко...
Тянул Остапенко, сколько мог, потом самолет пошел к земле - удар.
Пименов очнулся, - самолет лежит в торфянике, дымит. Летчик все еще в кабине. Лицо в крови, тлеет одежда, обгорели руки, а рядом рвутся мины, свистят пули. Стрелок взвалил на себя летчика, пополз с ним к кустарнику.
– Перезаряди мне пистолет, - просит летчик.
– Не пришло еще время, - успокаивал стрелок пришедшего в сознание Ивана Остапенко. Выволок Пименов летчика к своим.
Через несколько дней в полк пришла записка из армейского госпиталя:
– Остап жив! Пименов спас своего командира.
Но Иван надолго вышел из строя: сильные ушибы, сотрясение мозга.
И наш Дед, появившийся в Белоруссии из далекого Киева, не совсем пришел в себя, хоть и ходил с бодрым видом. Еще в Трактовом из-за трещины в черепе медицинская комиссия на полгода отстранила его от летной работы. Демидов не напоминал об этой травме, а медики о ней и подавно забыли.
Командир полка как-то спросил Демидова:
– Кого бы послать за Волгу новые самолеты получить, отобрать летчиков? Полк заметно поредел, а конца операции не видно...
– Давайте я слетаю!
– А сможешь?
– Почему бы и нет!
Полетел Дед на транспортном самолете за пассажира. Вернулся на боевом ведущим с пополнением.
– Сам отбирал летчиков, сам привел - хочу им дать и боевое крещение.
Сводил Дед группу на задание раз, другой - и пошло до самой Польши... На цель выводил точно, пикировал, правда, не так уж круто, как прежде, перегрузки давали себя знать.
Фрицы вышли из лесов на шоссейную дорогу Могилев - Минск, начали откатываться на запад. Образовалась
Тогда командир первой эскадрильи капитан Демидов повел большую группу штурмовиков. Он нацелил ее на головную часть колонны у переправы - движение сразу застопорилось. Несколько дней подряд штурмовики летали на эту цель. Во многих местах полыхала гигантская колонна. Поврежденную технику немцы сваливали в кюветы, медленно продвигались на запад. Тогда командующий 4-й воздушной армией генерал-полковник Вершинин обратился к Главному маршалу авиации А. А. Новикову:
"...Душа болит, - немцы удирают сплошными колоннами, создаются пробки и скопления, а как следует бить нечем".
На другой же день группы бомбардировщиков из соседней 16-й воздушной армии генерала С. И. Руденко тоже обрушились на колонны в районе Березины.
Горы разбитой техники и тысячи трупов остались на дороге.
Наступавшим войскам пришлось даже двигаться по обходным маршрутам, где все еще рыскали остатки разбитых частей. Наш БАО перемещался по лесным дорогам следом за отходившими подразделениями противника.
Как-то Демидов с группой возвращался с задания, заметил в лесу колонну и решил на нее страха нагнать - стрелять было уже нечем. Снизился до предела, пронеслись с ревом штурмовики, - от одного этого забегали по лесу люди, заметался там и белый козел.
На новом аэродроме командир БАО майор Тейф разыскал Демидова:
– Дед, скажи, пожалуйста, что я тебе такого плохого сделал? Обмундирование выдал новое, сапоги хромовые... Я же твой самолет сразу по номеру узнал, - не отпирайся.
Демидов только крякнул.
Вскоре на новый аэродром нагрянула армейская медкомиссия. Вызвали Демидова.
– Говорят, вы летаете?
– Летаю.
– Вы же знаете, что вам полгода к самолету подходить нельзя?
– Это по-вашему...
– А как будет по-вашему?
– По-нашему так: летаю по три-четыре раза в день - сколько нужно.
– Как себя чувствуете?
– Как видите, неплохо.
– Так вот, товарищ Демидов: один раз в день с перерывами мы вам разрешаем, а два - это уже недопустимо.
– Пусть будет по-вашему, - сказал Дед.
На следующий день он сделал три вылета подряд.
За ужином повеселел:
– До чего люблю у фрицев по головам ходить, особенно когда они драпают!
...Не вернулся с задания Сашко Руденко. Он участвовал когда-то в прорыве "голубой линии", 70 раз пересек Керченский пролив и штурмовал противника на крымской земле. Раз был сбит на Кубани, сел тогда на нейтральную, еле выбрался к своим. И вот теперь полетел за Березину и на 126-м боевом вылете не вернулся со своим стрелком старшиной Белецким.