Шрифт:
1 Так помечены ссылки на примечания. Примечания в конце текста
Предисловие
Для Героя Советского Союза, заслуженного военного летчика СССР полковника Николая Григорьевича Пинчука путь в авиацию начался с Бобруйского аэроклуба. Затем он учился в Одесской школе пилотов имени Полины Осипенко, Армавирском авиационном училище. На фронтах жестокой битвы с немецким фашизмом летчик Пинчук вместе со своими однополчанами, не жалея сил и самой жизни, отважно дрался с ненавистным врагом во имя Победы, во имя сегодняшнего дня.
Когда я читал рукопись Николая Григорьевича,
Обо всем этом Николай Григорьевич и рассказывает в книге "В воздухе Яки". В ней нет никаких домыслов. Автор пишет о том, что сам пережил, рассказывает о фактах, очевидцем которых он был, о людях, с которыми летал крыло к крылу и бил врага. В своих мемуарах Николай Григорьевич воскресил яркие примеры беззаветного служения Родине.
Разумеется, описать каждый бой, каждый вылет невозможно. Автор выбрал из гущи событий наиболее яркие, характерные, запомнившиеся эпизоды и подал их убедительно, правдиво и интересно. Уверен, что книга понравится читателям разных возрастов и профессий.
Мемуары Н. Г. Пинчука "В воздухе — Яки" — еще один вклад непосредственного участника битвы с фашистскими захватчиками в славную летопись Великой Отечественной войны советского народа. Они послужат делу военно-патриотического воспитания молодежи, усиление которого потребовал исторический XXV съезд КПСС.
От имени ветеранов полка я хочу выразить автору душевную солдатскую благодарность за его труд и пожелать ему новых успехов в служении любимой Родине.
А. Е. ГОЛУБОВ, Герой Советского Союза, генерал-майор авиации в отставке
Путевка в небо
В детстве я любил подолгу глядеть в бездонную голубую высь. С интересом наблюдал, как под облаками парит коршун, выискивая очередную добычу, с писком снуют неугомонные стрижи, носятся быстрокрылые ласточки, в акробатических трюках кувыркаются голуби.
— Почему птицы летают, а мы не можем? — спросил я как-то своего товарища Ванюшку Копчана.
Тот, подумав немного, ответил:
— Потому, что у птиц есть крылья, а у нас их нет. — Помолчав, добавил: — Птицы и едят меньше, они легче. А мы с тобой вон сколько весим. Разве при такой тяжести можем подняться в воздух?..
Однажды над нашей деревней Буденновка промчался самолет. Долго думал, как эта диковина летает и кто ею управляет. Потом они стали часто появляться здесь. При звуках каждого самолета запрокидывал голову кверху, всматриваясь в синеву небес. Я мог так целыми часами простаивать. Как завидовал тем, кто парил в вышине! Мне думалось, что это могут только люди особые.
Сколько было неуемной радости, когда, увидев самолет, ватага ребят бежала по полю и кричала: "Аэроплан, аэроплан, посади меня в карман!" Изредка летчики снижались и покачивали крыльями. После этого я долго не мог заснуть. Пробовал
Когда я окончил семилетку, отец сказал:
— Ну, Николай, пора тебе за дело браться.
Учился я средне, поэтому в техникум поступать побоялся. Пошел в двухгодичную школу фабрично-заводского ученичества при Бобруйском деревообделочном комбинате. В ФЗУ мы проходили не только общеобразовательные и специальные предметы, но и практику на предприятии, были среди рабочих. Я чувствовал себя полноправным членом большого и дружного коллектива.
В один из осенних дней к нам в ФЗУ пришли мужчина и женщина в летном обмундировании. Это были инструкторы Бобруйского аэроклуба Виктор Дронин и Дора Слесарева.
— Ребята, кто хочет стать летчиком? — спросили инструкторы.
Я, признаться, сразу даже опешил: разве это так просто?
— Да вы не бойтесь, — подбадривали гости. — Главное, чтобы здоровье крепкое было, а остальному мы вас научим.
Вместе с несколькими учащимися я тоже изъявил желание поступить в аэроклуб. На здоровье не жаловался и медицинскую комиссию прошел, как говорится, без сучка, без задоринки. Меня зачислили курсантом.
С девяти утра и до четырех часов дня я занимался в ФЗУ, а вечером — в аэроклубе. Возвращался в общежитие в двенадцатом часу ночи усталый, но довольный. Многие мои сверстники мечтали о небе, но не всем повезло
так, как мне.
В аэроклубе до весны 1939 года занимались теорией. Изучали основы аэродинамики, конструкцию самолета У-2 и мотора М-11, овладевали штурманскими навыками. Потом сдали зачеты по теоретическим предметам и приступили к полетам.
Первыми моими воздушными наставниками были опытные инструкторы Дмитрий Мотькин, Виктор Дронин и Михаил Самусев. Вначале дело не клеилось. Многие курсанты уже летали самостоятельно, а меня все еще возили, я никак не мог своевременно и точно определить расстояние самолета до земли при посадке. Получалось то высокое, то слишком низкое выравнивание с последующей серией "козлов" 1 при приземлении. В аэроклубе уже начали было поговаривать о моем отчислении. Я приуныл. Но начальник аэроклуба Борис Владиславович Нартыш-Блук решил найти причину ошибок, что вскоре ему удалось. Оказывается, я неправильно распределял внимание, переносил взгляд на землю с высоты 20–25 метров, очень близко к плоскости самолета, поэтому и не мог точно определить расстояние до земли.
От полетов меня временно отстранили, заставили заниматься наземным тренажом. Я часами сидел в кабине и отрабатывал правильный "взгляд на землю". Наконец начальник учебной части выпустил меня в самостоятельный полет.
Незаметно пролетел год учебы в ФЗУ и аэроклубе. Осенью 1939 года к нам прибыла комиссия для отбора курсантов в Одесскую авиационную школу пилотов имени Полины Осипенко. Члены комиссии придирчиво проверяли технику пилотирования. Зачетный полет в зону и по кругу я выполнил отлично. В апреле 1940 года меня вместе с другими выпускниками аэроклуба направили в Одессу. В школе пилотов мы прошли теоретическую подготовку и были направлены в Конотопское училище для прохождения летной практики на самолетах У-2. А в конце 1940 года нашу учебную эскадрилью перевели в Армавирское авиационное училище.