В заповедной глуши
Шрифт:
...Де ла Рош ещё дважды брался за оружие. В первый раз - весной 99-го, когда на Сербию напало НАТО. Он поехал воевать добровольцем в отрядах знаменитого Ражня-товича и, вернувшись летом того же года в Россию, отправился на Кавказ. Кое-кто по-сле Второй Чеченской с удивлением рассказывал о сухощавом длинноволосом чудаке в фо-рме, сидевшей, как влитая - чудак сражался в отряде терских казаков и прославился, как беспощадный истребитель "чичиков". А в бою многие слышали, как он что-то бормочет - вроде бы по-французски... Кто-то разобрал слова...
БОГ НАМ ЩИТ, шептал капитан французских парашютистов, БОГ НАМ ЩИТ.
Из Сербии он привёз
ЗА ПРАВОЕ ДЕЛО - РУБИ СМЕЛО !
15.
Кто-то из предков де ла Роша летом 1812 года погиб от удара такой шашки в "де-
ле" под Миром - а перед тем, говорят, раскроил не одну чубатую голову своим палашом. Но это были старые дела и старые счёты. Честные дела и честные счёты, не имевшие отношения к сожжённым деревням и содранной с женских грудей коже, к живьём зако-панным в землю раненым солдатам и вынутым внутренностям детей...
...Когда наступило лето, Валька почти расстроился - он был уверен, что де ла Рош уедет куда-то в отпуск.И де ла Рош в самом деле уехал - но вместе со своими учениками. Как он это делал каждое лето, пояснили Вальке "старички".
В небольшом летнем лагере, затерянном в дебрях огромного заповедника, де ла Рош учил своих подопечных плавать, скакать верхом, стрелять из нескольких видов оружия, бегать, ночевать в лесу, снова драться... и играть в шахматы, писать сочинения и сти-хи, рассуждать о политике, усваивать манеры поведения в обществе. А ещё...возил на работу в фермерские хозяйства, расположенные по периметру лесов, заставляя мальчи-шек косить траву, ходить за скотиной, копать землю и осваивать технику. Это немного удивляло, но даже новички привыкали быстро и не спрашивали, зачем это нужно.
Однако, больше всего француз говорил мальчишкам о войне. Поднимая длинный то-нкий палец, он цитировал - а ребята слушали его, раскрыв рты:
– Есть великие вещи - две, как одна.
Во-первых - любовь. Во-вторых - война... Но любовь - развлечение, вспыхнет и гас-нет. Русские говорили - как береста, мои предки - как солома. Война - дело мужчин, на всю жизнь. Дело солдат. Но солдат - это не только умение владеть шпагой. Только уме-ние владеть шпагой - это наёмник. В его руках это умение может быть виртуозным. Но в решающий момент, когда надо драться, забыв о себе - в решающий момент он отсту-пит. Не из трусости, из расчёта - но тем, кого он защищает, будет всё равно...
– а по-том добавлял: - Но воин должен, обязан помнить о труде тех, кто куёт его оружие и ко-рмит его. И уважать труд этих людей.
Десятилетний мальчишка не всё понимал из того, что говорил де ла Рош. Да тот словно бы и не стремился, чтобы его поняли. Но...Год назад именно под влиянием знаком-ства с де ла Рошем Валька нарисовал первую свою "настоящую", как он определял для се-бя, картину. Собственно, рисовал он и до этого, довольно часто, умел пользоваться и специальными карандашами, и красками разных типов. А рисовал - то карикатурки в школьную газету, то просто так - что-то для себя или для приятелей, то ещё какую-то мелочь. Тут же вдруг подкатило нестерпимое желание - именно нестерпимое!
– выплес-нуть на "большое полотно" все пока самому не до конца ясные эмоции, накапливавшиеся долгие месяцы.
Валька из карманных денег купил "профессиональный" картон для работ. И долго сидел дома, оседлав стул и подперев подбородок руками, перед поставленным на импрови-зированный подрамник листом. А потом - потом начал рисовать и не останавливался, пока не закончил. За это время наступил вечер,
Валька страшно смущался и чудовищно покраснел, когда отдавал картон маэстро. А потом долго-долго не смотрел на де ла Роша. Пока тот не положил руку на плечо ма-льчишки. Валька поднял глаза - и увидел, что де ла Рош улыбается. Улыбка была удивлён-ной и благодарной. Де ла Рош что-то сказал по-французски, Валька не сразу понял, и де ла Рош повторил. Тогда Валька разобрался, что его благодарят - церемонно и витиевато, как в средние века. А потом де ла Рош вдруг поцеловал мальчика в лоб и бережно унёс ка-ртину к себе в кабинет. Где и повесил над рабочим столом.
Валька хорошо помнил, что нарисовал. Хотя не взялся бы объяснить, откуда на не-го свалился такой... символизм, что ли? Это не характерно для тринадцатилетних маль-чишек. Но вот поди ж ты...
Всю центральную часть картона занимала фигура могучего воина - в средневеко-
16.
вых доспехах, настоящих, не помпезных "консервах" из кино, в порванной накидке с коро-левскими лилиями. У воина было лицо де ла Роша - немного огрублённое и моложе, именно так Валька представлял себе Гиго Роша. Сержант Рош что-то кричал (наверное - "Бог нам щит!") и раскручивал над головой оглоблю. За его спиной вместе тесно - плечом к плечу, если так можно сказать - высились Нотр Дам и Кремль, Биг Бен и Кёльнский Со-
бор, памятник Русалочке и орган Святого Бавона...А спереди наползали на сержанта многочисленные фигуры. Тут был козлобородый мулла с заляпанным кровью Кораном и взглядом фанатика. Тут был звероподобный бандит с автоматом и в зелёной головной повязке. Тут был лощёный смуглый бизнесмен, прятавший за спиной длинный нож. Тут была похожая на Смерть шахидка в чёрном, обмотанная пачками динамита. Тут был носатый сопляк с палкой в руке и пеной на губах. Тут был вампироподобный "аксакал" в пёстром халате и с мешком героина. И ещё много-много других - хорошо узнаваемых!
– "персонажей". Турки, пакистанцы, арабы, чеченцы... А под этой картиной Валька напи-сал размашисто и густо алой краской (и опять-таки сам не очень понимая, почему!):
ВСТАВАЙ, ЕВРОПА !
Игорь Игоревич, учитель изобразительного искусства в школе Вальки, той карти-ны не видел. Они с де ла Рошем были слишком разными, Валька интуитивно чувствовал: Игорь Игоревич не поймёт. Он был мягким и уступчивым - во всём, кроме одного: отста-ивания интересов Искусства с большой буквы. Может быть, именно поэтому и ушёл из школы после того, как там появился шумный и носатый "лауреат" и "дипломант" Яков Маркович Брицкий с его неприятной привычкой в разговоре "непринуждённо" класть ру-ку на талию мальчишкам...
Валька рассказал о поступке Игоря Игоревича де ла Рошу. И маэстро заметил, что учитель изобразительного искусства совершил достойный поступок. Валька даже хотел их познакомить. Но вовремя понял, что двум мужчинам, двум по-разному хорошим людям просто не о чем будет говорить друг с другом...
4.
Обычно Валька ложился не позже одиннадцати. Приучил себя к этому сам, хотя никто особо не настаивал. Но вечерами пятницы и субботы делал исключения из правила. Субботний вечер он посвящал "выходу в свет" - проще говоря, ходил в школу,где была от-личная дискотека. А вечер пятницы проводил дома, засиживаясь далеко заполночь - иног-да с родителями (он давно понял, что те могут рассказать много интересного), иногда один.