В завоеваниях рожденные
Шрифт:
– Возможно, формула была неверна.
– Возможно, - тон его голоса говорил: "Нет".
Уайрил вздохнул:
– Пусть это будет версия для других, если она понадобится. Даже для Секхавея.
– Но как хочешь, это - твое дело. Формула пересекала Границу тайно, через несколько рук - вполне могла быть ошибка. Я думаю, мы можем повторить наш проект. Но позже, конечно, намного позже.
"Ты спасаешь меня", - подумал Затар, но не стал благодарить.
– Однажды, - мягко сказал Уайрил, - когда это
Затар слабо улыбнулся, удивившись, что он на это способен.
– Однажды...
– пообещал он, используя Основной Тон.
– Ты возвращаешься на корабль?
Уайрил задел больную струну. "Ты знаешь меня лучше, чем я сам". Затар посмотрел на дверь:
– Пока нет.
– Не задерживайся. Нам понадобится время, чтобы обсудить планы.
– Да.
Уайрил положил руку ему на плечо.
– Шем Ар, - предупредил он, используя различные Тоны, повторил: - Шем Ар, Шем Ар, - и каждый Тон говорил о своем - восхищении, унижении, оскорблении, опасении, предупреждении...
Затар улыбнулся:
– Шем Ар, - сказал он Основным Тоном. "Я все знаю".
Старший Кеймири оставил его.
"Где я просчитался?" Он потряс головой, пытаясь привести мысли в порядок. Они путались, обдавали тяжестью не находящее объяснение сознание. У него есть враг - достойный враг. Мысль о том, что она осталась на свободе, среди этих звезд, оборачивалась горьким сожалением. Затар хотел по крайней мере понять ее, ее мотивы - зачем она спасла его от политической смерти, когда он был у нее в руках?
Он знал, что она еще там - в зале.
Затар повернулся к двери. Оружие все еще висело на панели, но он не мог его взять - дверь не открылась бы.
Он сделал шаг к двери. Та распахнулась.
Она была там.
Он вошел в комнату, дверь закрылась за ним. На ее лице Затар увидел радость - именно так светилось бы лицо браксана в честь победы. В этот момент, когда все планы нарушились, Затар был рад, что она умрет не той смертью, которую он ей было уготовил.
– Почему?
– требовательно спросил он. По ее поведению в конференц-зале было ясно, что бессмысленные предисловия ни к чему.
Она не спрашивала, что он имеет в виду, - она ждала его, чтобы услышать этот вопрос.
– Потому что ты - МОЙ, браксианец. Я не позволю другим... Даже после того, что ты сделал. И никакие ухищрения не помогут тебе вырваться из-под моего контроля. Если бы ты был разоблачен, твоя неудача положила бы конец твоей политической карьере. Я избавила тебя от этого только для того, чтобы ты стал объектом моей власти.
– Причина, достойная звания браксана.
– Оставь свои оскорбления при себе.
– А если я отправлюсь домой? Как тогда ты будешь мстить?
– Я последую за тобой, браксианец. Со всеми моими кораблями. Но ты не сделаешь
Он вновь вспомнил карту и красный туман, разрастающийся красный туман. Казалось, ее рука направляет сверкающее копье, направленное на сердце Центра. "Ненависть?" - подумал он.
– Да.
– Но почему?
Она рассмеялась:
– Меня вскормила ненависть. Это - моя кровь.
– Ты хочешь, чтобы я поверил? Ты - не ребенок, ли Митех. В юном возрасте этот ответ был бы достаточным. Но не сейчас.
Она, казалось, была рада, что он понял.
– Человек, убивший моего отца, назначил для меня судьбу, имя которой страдание. Я поклялась мстить. И я мщу. Ты, Кеймири, убийца Дармела ли Тукона.
– Ты спрашиваешь? Я отвечу: да.
– Нет, я не спрашиваю. Я раньше думала, что могу не узнать тебя в браксианской одежде, без грима. Ты так отличаешься от того... Но те же самые глаза. И высокомерие. Стоило мне увидеть тебя, я все поняла.
В уме проносились картины (может быть, это она заставила его вспоминать?) его первого ацийского путешествия. Улыбающаяся жертва, его очаровательная жена и ребенок... В глазах которого ужас. Она чувствовала? Он должен был тогда убить ее, но у него не было возможности. Ее лицо преследовало его в течение многих лет, даже после того, как он почти забыл об убийстве.
– Нет, разные люди не могли это сделать, - сказала она.
– Я знала, это - один и тот же человек. Поздравляю, Кеймири. Шансы были против тебя; но ты добился своего.
– Я потерпел поражение.
– Нет, ты просто недооценил меня. Твоя попытка была удачной. Но отравить телепата очень трудно.
Она зачем-то выражала свое восхищение, зачем? Может быть, после всех этих долгих лет она была рада узнать, что ее враг ее достоин? Это чувство он мог легко понять, он сам готов был испытать подобное. Какой женщиной она могла бы быть среди браксана! Каким достойным офицером!
Пораженный, он проанализировал свои чувства." Ненависть. Да. Но восхищение было столь же сильным. Она была достойным противником в традиционном смысле этих слов. Она может поразить врага, найдя его слабые стороны или-создав их своим преимуществом. Ее противник потерпит поражение. Или же станет сильнее.
Она может забыть о всех человеческих слабостях, если что-то будет стоять на ее пути.
Война выступает не только как Акт разрушения, но и как Акт творения. Такова древняя модель мировоззрения браксана - никакой другой народ не считал ее верной. Соперник в борьбе был столь же необходим воину-браксана, как и необходимо было в конце концов его умертвить. Им могла быть и женщина. Да. Хотя годы патриархата почти стерли память об этом. Но если какая-нибудь женщина заслужила звание Соперника, то именно эта.