В зеркале сатиры
Шрифт:
Лупаков подбежал к шкафу, открыл его и попытался забраться внутрь.
— Черта с два! Развели эту малогабаритную мебель себе на голову. Порядочному человеку и укрыться нельзя. Идут!
Кузьма Лукич отодвинул книжную полку и спрятался за нее. Вошла моя хозяйка, но не одна, а вместе со Столбовым. Он заметно пошатывался.
— Только на одну минуту, Григорий Петрович. Я уже спать собралась. Не ждала тебя.
— Меня не ждала, знаю. Ну и дьявол с тобой!
Столбов увидел на столе коньяк.
— Налей-ка мне. Знатный
— Говори, что нужно, и уходи.
— Что нужно? Сама не догадываешься? Художница!
— Сделала, как велел. Составила расписку от его имени.
Она достала из секретера какую-то бумажку и передала ее Столбову.
— А где образец подписи взяла?
— Немцов, оказывается, аспирантуру окончил. Просил консультантом зачислить. Сам заявление принес…
— Сам, говоришь? Спешит безусый следопыт… Ну, хорошо, мы тоже не зеваем. Теперь я домой.
Столбов хотел обнять мою хозяйку, но та отошла к окну.
— Ладно, ладно, пьяных не любишь, знаю. За коньяк спасибо передай.
Он засунул в карман бутылку и ушел. Из-за своего укрытия появился Кузьма Лукич.
— Слыхал: поблагодарить тебя велел!
— Нужна мне его благодарность! Что он тут про следопытов молол?
— Кто-то поперек дороги ему встал.
— А какие у тебя со Столбовым дела, Катюша?
— Я в твои дела, Кузьма Лукич, не вмешиваюсь, и ты меня не допрашивай. И вообще хватит об этом. Лучше спою я.
Тут хозяйка опять взяла меня в руки и запела.
«СТОЛБОВ — СТРАШНЫЙ ЧЕЛОВЕК»
Первый рассказ Спичечного коробка
Если вы не забыли, я, Спичечный коробок, сначала был у Сербина, потом на несколько минут перекочевал к Лупакову, а от него попал к Немцову. С тех пор я неотлучно находился при нем. Немцова я особенно не беспокоил, потому что был пуст. А он, наоборот, беспокоился, нет-нет да и похлопывает рукой по карману: здесь ли, мол, коробок? А мне куда деваться? Я вел себя тихо, присматривался, прислушивался…
Однажды Немцов сидел не в своей рабочей комнате, а за столом Киры Яковлевны, у двери, на которой висит табличка «Прокурор области Ф. Ф. Архипов».
Явился Борев и сразу, с места в карьер, набросился на Немцова:
— Эва, а ты никак в начальники метишь?
— Кира Яковлевна уехала, просила подежурить у телефона, — пояснил Немцов. И нетерпеливо добавил: — Давай отчитывайся.
— В чем?
— Ладно, не прикидывайся. Дома отлынивал, а здесь мы на службе. Я тебя официально спрашиваю: был вчера?
— Был и пиво пил.
— Ну и как?
— Пиво? Великолепное.
— Так и знал. Проторчал целый вечер около Нади и ничего не сделал. Не понимаю, зачем тебя держат в прокуратуре?
— А ты думаешь, я знаю? Давно доказано, что Борев ни на что не способен.
— Ну довольно, Колька. Выкладывай.
— А что выкладывать? Собрались в девятнадцать ноль-ноль. Стол был накрыт на три персоны. Ели котлеты по-киевски. Выпили. Две бутылки «Столичной» и одну коньяку. А вот улов.
И Борев выложил на стол сверток, в котором оказались пустые пачки из-под сигарет, окурки и мои коллеги — спичечные коробки.
— Это хорошо, — сказал Немцов. — Молодец, что догадался.
— Чисто случайно. Ты знаешь, даже у закоренелых идиотов бывают минуты просветления.
— Ладно, теперь помолчи, не мешай мне.
Немцов начал методично сортировать принесенное Боревым.
— Курили двое. «Ароматные» — это, наверно, Столбов. Я их видел у него в «Лесосбыте». Ты знаешь, между прочим, что такое настоящий курильщик? Это человек одной привязанности, одной любви. На всю жизнь. Он может и товарища надуть. И даже жене изменить. Но избранному однажды сорту сигарет — никогда. Что бы с ним ни случилось. А Столбов — настоящий курильщик, это сразу видно.
— Какой глубокий анализ!
— Чудак, окурки для криминалиста — клад! Окурок — это точная фотография человека. Курят многие, по курят по-разному. Обрати внимание на кончики сигарет. Тут их два вида. Вот эти сигареты курил Столбов. Мундштук у них совершенно сухой. А эти — тот тип, с Украины. Когда он курит сигарету, то мочалит ее. Значит, курящих двое. Третий — Сербин, он не курит, хотя почему-то всегда держит при себе спички.
Немцов извлек из свертка пустой коробок.
— Кстати, это тоже его коробок, такой у меня уже есть.
Здесь Немцов вынул меня из кармана и положил на стол. (Между нами говоря, мог бы нас и не сравнивать. Оба мы когда-то принадлежали Сербину и лежали в его чемодане.)
— Да, точно такой… Послушай, Борев, ты в своей жизни что-нибудь коллекционировал?
— Конечно. Могу показать зачетку: уникальная коллекция троек. А что ты имеешь в виду?
— Спичечные коробки. Кто их собирает, называется филуминистом. Так вот Сербин не филуминист. У него все спички одинаковые, Балабановской фабрики Калужской области. В Приунженске таких нет. Сюда идут спички с местной фабрики «Белка». Да, коробок, коробок…
Немцов, задумавшись, несколько раз подбросил меня на ладони.
— Что можно сунуть в него? А? Как ты думаешь, Борев?
— В коробок? Можно записку сунуть. Шпаргалку, например. Можно положить монеты. Но удобнее всего держать в коробке спички.
— Борев, ты гений. Давай скорее!
— Что давать, спички?
— Монеты. Неужели непонятно?.. Да не эти! Давай по три копейки. Вот, как у меня…
— Может быть, еще захочешь по четыре? Так пока Монетный двор таких не выпускает.