В жарких объятиях Дерзкого
Шрифт:
— Прости, ты же знаешь папу… быстро вырваться не удалось.
— Не напоминай мне, Бога ради, о нём… Садись!
— Ладно, ладно сажусь… только не злись. Хотя мог, хотя бы из уважения ко мне, с ним поздороваться. Он жутко зол, что ты его просто проигнорил… и…
— Я кажется ясно дал понять, что обсуждать этого человека я не намерен, — голос Алекса звучал бескомпромиссно
— Да уж куда яснее, — пробурчала себе под нос женщина, подбирая подол платья и усаживаясь на пассажирское сиденье Брабуса.
— А куда поедем?
— Домой. Куда же ещё. Устал дико.
Безуспешно
— Будешь пахать хоть на сотую долю так, как вкалываю я, и вот эти твои заскоки, как рукой снимет, — бросил злобно, опуская женщину окончательно. — А если что-то не устраивает, хватит одного слова и след мой простынет и из твоего дома, и из твоей жизни. Поняла, Марго?!
Ответ был очевиден. Она поняла. И уже давно. Что рядом с этим мужчиной она не решает ничего.
С ним она безвольная кукла… причём тряпичная, которая подчиняется только своему хозяину. Тому, кто хладнокровно управляет её жизнью, даже не догадываясь, как болезненно порой бывает взрослой женщине засунуть в задницу все свои амбиции и слепо подчиняться своему мужчине. Который всего этого не ценит и, откровенно говоря, даже не требует. Он просто пока рядом. Пока. Стоит вот такой вертлявой красотке, вроде Лизаветы, вильнуть перед ним хвостом и он уйдёт. Просто уйдёт. Даже не вспомнив о её существовании.
Глава 10
Совершеннолетие
— Ну, и куда сегодня отправитесь? — поинтересовалась мама с иронией, глядя на приодевшуюся по случаю дочь. — И с кем?
— Андрей должен подъехать и куда уже он намеревается меня везти, я не знаю, — ответила Лиля, суетливо оттягивая короткую юбку и придирчиво рассматривая себя в зеркале.
— Что значит «не знаю»? — возмутилась мать, словно только и ждала весь вечер к чему же придраться. — Вообще-то, это день твоего совершеннолетия и ты все свои желания и мечты перекладываешь на плечи другого человека?
Ошарашенная мать, едва не теряя дар речи, медленно осела на — вовремя оказавшийся под боком — табурет, прикрывая ладошкой разинутый рот.
— А Иль… Илюша как же? — спохватилась она. — Вы порознь отмечать собираетесь? Ты с Андреем, а он с Галей?
— Да, мам, я, если честно, вообще не знаю где сегодня Илья.
— Как это не знаешь?
— А вот так, — развела Лиля руками, не отрывая взгляда от своего отражения в зеркале. — С тех пор, как у него появился новый друг…
— Какой ещё друг? Опять мажоров каких-нибудь подцепил? Помню в прошлый раз… — договорить матери Лиля возможности не дала.
— Мам, ну о чём ты вообще? Я имею ввиду железного друга. Мотоцикл его… спортивный.
— Хоспади… Лиля, ну так и говорила бы сразу, а то я уже чёрт знает что подумала.
— А ты вечно, мама, что-то думаешь. И всякий раз не о том, что надо. А мы с Ильёй… мы обычные. И наркотики мы не употребляем и не пьём… почти.
— Вот видишь… почти.
— О-о-ой, мам, ну перестань. И не начинай шарманку воспитательную. Мы даже не курим.
— Да неужели? Мне
— Представь себе, нет, — парировала Лиля вступаясь за брата.
— Ну ладно, ладно. Молодцы вы у меня. Так где же Илья-то?
— Да у Митрича, наверняка, в мастерской торчит. У него же теперь новая работа. Причём напрямую связанная с его железным конём.
— Вот между прочим, именно это я и хотела узнать. Какого рода деятельность там у него? Постоянные командировки. Днями и ночами дома нет, — голос матери звучал укоризненно.
— А зачем он тебе нужен дома? Всю мужскую работу по хозяйству делаю я. Илья тут ни одного гвоздя не забил.
— И то верно, — махнула мать рукой. — Что же, надеюсь у него там всё законно. А как ты говорила начальника его зовут?
— Да какая разница, как там его зовут. Главное, что благодаря Илье, мы сможем погасить папин долг в " Пиковой даме" и навсегда забыть о том кошмаре, что нас связывал с этим злосчастным местом. Кстати, папа не звонил?
— Нет. Даже представления не имею, где он может быть. Сыт ли?
— Мам, он повесил на нас кучу долгов и свалил. Ему нет дела до нас. Его не заботит живы ли мы вообще. А ты печёшься поел ли он. Ты серьёзно? Да в конце концов. У его детей сегодня важный день. День нашего с Ильёй совершеннолетия. Где он, мам? Где?
Возмущению девушки не было предела, уж больно глубоко засела в душу обида на отца.
Его привязанность к клубу «Пиковая Дама» и, в принципе, игромания, отравила жизнь всей семьи. Гонцы из этого злачного места, с постоянными визитами, с завидной регулярностью посещали их скромное жилище. Понятно, что мама попросту не справляется с подобного рода психологической нагрузкой. Ни раз Лилия, подойдя к дверям кухни, слышала жалобные всхлипы родительницы и ей безусловно было жаль мать. Но… Сама же мама и загнала себя в подобное положение. Она всегда поощряла поведение супруга. Вернее не так. Скорее не поощряла, а просто не осуждала. Не попыталась поговорить с ним на такую щекотливую тему. Обсудить вместе проблему. А отец. Отец пользовался подобным безволием и даже, можно сказать, поощрением со стороны супруги. Нет. Она конечно же не говорила ему: какой ты молодец, что играешь. Нет. Но она и пальцем не пошевелила для того, чтобы изменить ситуацию. Отец стал ярым игроманом, который проматывал все заработанные деньги. К тому же, в последнее время, благодаря неуклонно растущим долгам, ещё и умудрялся таскать из дома какие-то вещи, с целью продажи. В дверь позвонили и Лиля, неспешным шагом, направилась в прихожую.
Звонок прозвучал более настойчиво, но рыжая бестия не приложила никаких усилий для того, чтобы ускориться.
— Лиль, ну чего так долго-то? Нас машина у подъезда ждёт, — возмущался Андрей прекрасно понимая, что его девушка даже не соизволила нарядиться к его приезду.
— Ну ни фига себе приветствие, — возмутилась Лиля в ответ. — Мог хотя бы вид сделать, что ты меня искренне рад видеть и с днюхой поздравить.
— Поздравлю, непременно поздравлю. Только сейчас я тебя очень прошу, поторопись.