V - значит наvсегда
Шрифт:
Ooo 5, 6, 7, 8 minus 9 lives,
You’ve arrived at panic station.
Многие принялись вертеться по сторонам, то ли ища источник песни, то ли постепенно встречаясь с собственным здравым смыслом. Под аккомпанемент задорной бас-гитары люди отпихивали друг друга и озадаченно осматривали свои руки, лица и другие части тела, словно прекрасные принцы, распрощавшиеся с обликом чудищ под воздействием чар истинной любви.
Ooo 1, 2, 3, 4 fire’s in your eyes
And this chaos, it defies imagination,
Ooo 5, 6, 7, 8 minus 9 lives,
And I know that you will fight for the duration,
Ooo 1, 2, 3, 4 fire’s in your eyes,
And I know I’m not resisting your temptations,
Ooo 5, 6, 7, 8 minus 9 lives,
You’ve arrived at Panic Station!
На финальном аккорде огонь ненависти окончательно
Хэллмет подошёл к обездвиженной Иви и протянул ей руку. Девушка ухватилась за эту руку, как за последний спасательный жилет, и аккуратно встала с земли.
— Получилось? — проорала темноволосая голова Доминика, мелькнувшая в окне второго этажа.
— Получилось, — по-прежнему не веря в свершившееся чудо, откликнулась Иви. Лондон был спасён. Революция Double V потерпела крах. Всего от этих двух не произнесённых вслух фактов девушке стало на столько легко, на сколько не становилось никогда прежде.
ПАМЯТЬ
4 года спустя
Иви топталась на месте, ожидая своей очереди, чтобы приблизиться к установленному мемориалу. Слева он упирался в мрачные воды Темзы, справа был заслонён трёхсот шестнадцати футовой часовой башней, известной в остальном мире как Биг Бен, а сзади попадал под охрану высоких стен Британского парламента. «Чтобы пэры и лорды помнили о том, что с ними может случиться, если подведут свой народ», — посмеивался Майлз Иворд. Спереди же мемориал окружала бесконечная вереница желающих выразить дань уважения павшему герою. По-быстрому перебегая тридцать восемь ступеней, многие подбирались к памятнику и оставляли свои дары. Кто-то клал на мраморные плиты классический комплект из венков и цветов, кто-то расставлял зажжённые свечи, кто-то приносил тёмные предметы гардероба: перчатки, сапоги, шляпы. На плитах из чёрного мрамора можно было найти вырванные страницы из Шекспировских трагедий, книги собрания стихов, скрипичные ноты и даже миниатюрные копии некоторых знаменитых картин. Дети оставляли кексы с шоколадной крошкой или просто любые другие сладости (особенно печенья), изготовленные в форме полуночного мстителя. Каждое пятое ноября было принято печь такие печенья и раздавать их соседям. Те люди, которым не доставалось места на плитах мемориала, услужливыми муравьями копошились у его подножия.
В памяти Иви отчётливо запечатлелась красная лента, которую она по оказанной чести нового Премьер-министра, носившего имя Дик Мауэй, перерезала на открытии мемориала. Кроме того, девушке посчастливилось собственноручно вывести буквы названия на нижней ступени: V — значит наVвсегда.
Ты навсегда сохранишься в памяти жителей этой страны. Твой образ навсегда отпечатается в их сердцах. Никто и ничто уже этого не изменит. Они всегда будут помнить цену своей свободы и благодарить единственного человека, рискнувшего жизнью ради надежды. Надежды искоренить уродливые изгибы власти и вновь окунуться в русло демократической реки. Вновь ощутить свободу и прикоснуться к истине. А я никогда не забуду вечер, когда судьба столкнула меня с тобой. Я никогда не забуду тебя, Уэйд Хокинс. Хотя после побега из Ларкхилла ты был уже другим человеком. Вэ. Может, это и есть твоё настоящее имя и лицо?
Погода стояла тёплая, но небо посерело, а воздух наполнился влагой. Крошечные моросящие капельки дождя пугливо садились на воротники женских пальто, оседали на рукавах мужских пуховиков и засыпали на капюшонах детских курток. Иви наконец подобралась к мемориалу и поставила ногу на первую ступень. Сам мемориал не имел огромных размеров. Да и дизайн его был довольно прост — тридцать восемь ступеней чёрных мраморных плит, установленных по оригинальной идее молодого архитектора: они не поднимались вверх, а стелились неровным и твёрдым ковром, горизонтально ведущим к главному лежаче уложенному прямоугольнику, над которым висел образ мстителя в маске. Между фетровой шляпой, ровно стриженным париком, маской Гая Фокса, чёрным одеянием, длинным плащом в тон этому одеянию и сапогами оставались пробелы, которые заполнял осенний воздух. В зависимости от направления ветра образ поворачивался
Преодолев все ступени, количество которых символизировало возраст павшего героя (чтобы его достоверно установить, спецслужбам понадобилось чуть больше двух лет), Иви нежно опустила на свободный кусок пространства коралловую розу сорта «Алый карсон», которую вырастила в теплицах и садах своего дома.
Твоя любимая. Пусть вокруг тебя отныне витает лишь аромат роз. А запах крови пусть канет в небытие.
Недолго полюбовавшись образом вершителя правосудия, девушка выступила в обратный путь. Обойдя толпу уставших и печальных людей, она зашагала к ближайшему восстановленному метрополитену района Вестминстер. Прямо у дороги её окликнул маленький мальчик лет пяти-шести, курносый, с раскрасневшимся от бега лицом.
— Мисс! Пенни для Гая. Фунт для Вэ.
Да, с некоторых пор хитрые родители решили раскручивать других взрослых на деньги покрупнее при помощи своих бескорыстных чад.
Иви вытащила из сумочки купюру в десять фунтов.
— Плачу за обоих, причём крупно, — протянула она малышу. Мальчик благодарственно улыбнулся и, крепко сжав банкноту в своих пухлых ручонках, помчался навстречу родителям, громко хвастая приобретённым состоянием.
Могли ли мы когда-нибудь представить такое будущее? Мог ли ты представить будущее, в котором тебя возведут в ранг героя и станут чествовать? Что в твою честь будут устраивать праздник в определённое время каждого года? Что улицы Лондона снова наполнит беззаботный детский смех, вольный говор людей, фейерверки, танцы и музыка? Что город пропитается радостью угнетённых, которые сумели встать с колен? Что люди, склонённые под клеймом неугодных, обретут вожделенную свободу? Что тугие путы власти прогнутся под громогласным воплем страждущих? Что они научатся бесстрашно смотреть вперёд?
Пока Иви шла к станции метро, то с теплотой разглядывала гулявших. Все жители с торжественным волнением готовились к празднику пятого ноября: многие уже нарядились в костюмы Вэ, хотя обычно костюмированная часть веселья начиналась ближе к полуночи, слушали классическую музыку (из некоторых уголков доносилась увертюра Чайковского, столь полюбившаяся герою), заполняли лавки с сувенирами и фигурками двух личностей, вошедших в историю этого дня, зажигали первые костры. Все смеялись, шутили, делились своей радостью с окружающими.
После того, как Майлз Иворд ушёл в отставку из-за взбунтовавшихся пэров, которые не пожелали видеть в кресле Премьер-министра того, чей племянник был причастен ко второй революции, народ выбрал нового члена парламента по имени Дик Мауэй. Он не успел прижиться в светских кругах власти, зато простой народ остался доволен его руководством. Дик Мауэй выделил баснословные суммы на восстановление Лондонских зданий, которые были разрушены в ходе революции Double V, а также вынудил банки покрыть страховки всех пострадавших. Кроме того, он возродил старые линии метро, все до единой, и лишил Палату Лордов привилегии получать полномочия управления страной по наследству, переведя каждого члена на выборные начала.
О самом же племяннике бывшего Премьер-министра по-прежнему ничего не было известно. Иви знала лишь то, что после того, как она бросила его на растерзание толпы, он исчез. Многие полагали, что Чарльз погиб, но тело его в ходе тщательных поисков так и не нашли. Поэтому его дальнейшая судьба превратилась в тайну, покрытую мраком, вокруг которой англичане, одарённые особо богатой фантазией, разводили хворост удивительных теорий. Некоторые считали, что Чарльз изменил внешность при помощи пластической операции, достал поддельные документы и продолжил преспокойно обитать среди лондонцев. Другие утверждали, будто бы напавшая на него разъярённая толпа изуродовала его до такой степени, что он стал даже страшнее уродца Квазимодо и затерялся где-нибудь в сельской местности, уйдя подальше от чужих глаз. Но большинство склонялось к более адекватной версии о том, что Майлз Иворд сжалился над племянником и помог ему укрыться от правосудия. В любом случае, правду так никто и не выяснил. Она ушла вместе с Чарльзом.